Генезис мрака. Юрий Владимирович Харитонов
ветерок, глаза слегка сузились, а скулы напряглись.
Орин-Юджин наконец перестал казаться влюблённым мальчишкой. Перед Юлией стоял мужчина, отвечающий за свои слова и верящий в них.
Девушка поймала себя на мысли, что таким маг ей нравится больше.
– Ты веришь мне, графиня? – прервал аль Вааль мысли Юлии. Она стушевалась и смущённо кивнула.
– Хорошо, – сказала девушка. – Верю. Но обещай мне не бросать… иначе я просто сбегу!
– Обещаю, Юлия, – девушка внутренне воспряла: он редко называл графиню по имени. Этикет не позволял.
Конечно, не «ваше превосходительство» и не «любезная леди», как это было положено другим, но никогда по имени. Либо графиня, либо «моя дорогая гостья».
– Подождите меня, – Юлия кокетливо улыбнулась и церемонно присела, – дорогой Орин-Юджин, в прихожей. Я постараюсь поторопиться, чтобы не задерживать приглашённых вами королей.
Юноша довольно зарделся и, улыбаясь, склонил голову, а Юлия лёгкой походкой направилась в ванную комнату.
Глава 3. (Саббатон)
«Что это с тобой? – нахмурилась Ваня. В свете внезапно проглянувшей из-за туч Энеи её лицо стало прозрачным, и Саббатон сквозь него разглядел черты молодой девушки, прижавшейся к мальчику ногами. Она тихонько посапывала во сне. – Хочешь заняться нашим старым ремеслом? Грязным и отвратительным убийством ведьм?»
«Не убийством, нет, – ухмыльнулся Саббатон. – Ведь Юлия, насколько я помню, жива. Я просто заберу силы у каждой ведьмы или колдуна, кого встречу на пути!»
«Но для них это равносильно смерти! – воскликнула Ваня. – Ты высосешь их магию, чем они будут защищаться от враждебного мрачного мира? Как им жить дальше? В отличие от обычных людей, они не могут обходиться без колдовства».
– Ох ты ж, да ты что! – воскликнул мальчик. – Ведь некоторые из них были заодно с Юлией, а значит, против Мрака и, конечно же, ведьм!
«Глупости!» – сказала Ваня и растаяла.
Вместо неё на Саббатона смотрели испуганные глаза проснувшейся девушки. Мальчик понял, что последние слова он произнёс вслух.
Вслед за глазами она распахнула и пасть. Из глубины отвратительного, щербатого рта девицы вырвался пронзительный дикий крик. Саббатона передёрнуло. Именно это он ненавидел в женщинах больше всего – эту способность орать без единой паузы на вдох по любому поводу, на неистово высоких нотах, разрывающих не только барабанные перепонки, но и душу.
Опомнившись, что находится опасно близко к мальчику, девица обхватила его ногами, а затем резко отдёрнула их и с силой лягнула тощего мальчишку, что Саббатон отлетел, словно сорванный ветром сарсазановый лист, кувыркаясь через спящих рабов, пока не врезался в железные прутья. Естественно, все в клетке проснулись и, подстрекаемые воплями девицы, собрались у противоположной стены, с обвинением глядя на Саббатона.
– Он – ведьма! – вопила обезумевшая дева. – Только что разговаривал сам с собой и смотрел сквозь меня! Хотел околдовать! Хотел меня… меня… хотел… обесчестить!
Саббатону