Пожинатель душ. Екатерина Неглинская
калейдоскопом красок. От их пестроты зарябило в глазах, и Марика наугад выставила руки, пытаясь найти опору. Она схватилась за что-то холодное и твёрдое, а потом долго стояла, приходя в себя.
Постепенно кутерьма света и цвета утихла, и девушка увидела, что стоит на холме, держась за невысокое чахлое деревце. Внизу простиралась долина. Её голые серые поля сменялись полотнами лесов. То ржаво-бурыми, то грязно-бордовыми. Широкая полоса реки извивалась между ними, точно змея, которую скрутило предсмертной судорогой. Низкое тёмное небо тянулось к горизонту и там уходило наверх, стремясь от земли, а не к ней. И на фоне всего этого унылого пейзажа где-то вдалеке поднимался одинокий луч света.
Откуда-то сверху плавно, точно снежинки, опадали пепельные хлопья. Марика подставила им ладонь, но они растворялись в воздухе, так и не коснувшись её кожи.
Девушка осмотрела себя. На ней было всё то же старое платье, в котором она пришла в Арнику. Собственные руки показались ей бледными, но ощущала она себя вполне бодро. Даже озноб прошёл.
– Что это за луч впереди? – спросила Марика и обернулась.
Жнеца нигде не было видно. Она хмыкнула и пожала плечами. Без него во многом было даже спокойнее.
– И ладно, сама разберусь. Должно быть, туда мне и нужно. Иначе зачем я оказалась именно здесь?
Девушка снова посмотрела на далёкий луч света и, подобрав юбки, пошла вниз по склону холма.
Эйнар переступил порог дома и осмотрелся. В тесной кухне, куда он вошёл, едва помещались старый обеденный стол со стульями и лавка у стены. Белый бок печи в углу был исписан углём. Размашистый уверенный почерк старшего брата юноша узнал сразу. А вот другой, куда более убористый и скромный, был ему незнаком. Но тот, кто им владел, явно справился со своей задачей, занимаясь дешифровкой. Схема Эйнару была знакома. Когда-то Бадвард заставил его разобраться в ней.
Юноша поморщился в ответ на спазм давно пустого желудка и подошёл к столу. Среди порожних стаканов он нашёл краюху хлеба. Эйнар быстро сунул её в рот, прожевал и сел, осматриваясь. Он слишком давно не ел, чтобы такой скудный харч мог утолить голод. Но визуальный поиск ничего не дал. Никакой еды больше нигде не было видно.
Тяжело вздохнув, юноша в который раз проверил карманы штанов. Любимых семечек, конечно, не обнаружилось. Откуда им было там взяться, если тюремные надсмотрщики ещё в первый день забрали у него всё, что имелось личного. Да и конвоиры оказались щедры разве что на затрещины.
Эйнар запустил пальцы в светлые пряди и помассировал голову, пытаясь взбодриться. Ему хотелось горячую баню, свежую одежду, сытный стол, а потом завалиться спать в уютную тёплую постель на десяток-другой часов, вместо того чтобы ждать на неудобном жёстком стуле, когда вернётся брат.
Стоило об этом подумать, одна из дверей на кухню открылась и вошёл Бадвард. Из одежды на нём были только штаны. А судя по тому, как интенсивно он растирал мокрые плечи полотенцем, мыться ему пришлось холодной водой.
– Пригнал телегу? – спросил охотник.
– Угу, –