День народного единства. Преодоление смуты. Валерий Шамбаров
Земский собор подменили импровизированным сборищем, представив Василия народу с Лобного места. В Москве его любили, и толпа криком санкционировала избрание. И, сделав вид, будто присутствовавшие в столице купцы и служилые из других городов являлись их делегатами, Дума разослала воззвания об избрании Шуйского Собором.
Низложили и патриарха Игнатия. На его место церковный собор нарек Филарета Романова. Однако Шуйский не доверял ему, как конкуренту, и провернул хитрую интригу. Для пущего разоблачения самозванца добился канонизации царевича Дмитрия Углицкого, Филарет был отправлен за мощами, а в его отсутствие царь настроил против него духовенство и добился переизбрания. Причем ставленник Шуйского митрополит Крутицкий Пафнутий тоже не прошел, и патриархом стал выходец из донских казаков и строгий ревнитель веры Казанский митрополит Гермоген, который даже в царствование Лжедмитрия был одним из самых ярых его обличителей. Перед крымским ханом извинились, пояснив, что его обидчик уже наказан. Но опасались, что в отместку за свержение «вора» и избиение поляков в Москве начнет войну Сигизмунд. Поэтому из нескольких тысяч гостей и служащих самозванца, уцелевших после переворота, отпустили на родину лишь простолюдинов, а всех дворян оставили в качестве заложников, дав им хорошее содержание, но разместив под надзором по разным городам. В нарушение дипломатического этикета Шуйский задержал даже находившееся в Москве польское посольство во главе с Гонсевским.
Хотя подобные опасения были совершенно неосновательными. Польше самой приходилось туго. Она начала войну со Швецией, захватив у нее в Ливонии г. Пернов (Пярну). А в это время запорожцы со своим гетманом Сагайдачным совершили несколько удачных рейдов, разграбив Варну и Кафу. Турция разозлилась, объявила войну Речи Посполитой. Основные силы Порты были все еще связаны борьбой с Ираном, армию против поляков она послала недостаточную, и ее отбили. Но внутри Польши недовольство шляхты политикой короля достигло критической точки, и краковский воевода Зебжидовский поднял «рокош». Это тоже входило в число здешних «свобод» – если часть дворян недовольна монархом, то почему бы им не составить «конфедерацию» и не выступить против него с оружием? Страну охватила гражданская война.
А вот действительную опасность Шуйский проглядел. Его избрание только Думой и Москвой провинцию возмутило. Получалось – бояре убили «доброго царя» и посадили своего ставленника. Крестьяне и посадские преувеличенно связывали с «Дмитрием» надежды на лучшее, а Шуйский, хоть и частично, отменил прежние законы Годунова, даровав свободу вольным, насильно обращенным в холопы, но при этом увеличил срок сыска беглых крепостных до 15 лет. Служилые вспоминали щедрые пожалования Лжедмитрия при вступлении на престол – Василий был на такое не способен, найдя казну пустой. Забурлило казачество. А жители южного порубежья теперь опасались репрессий за бунт в пользу самозванца. Несколько раз вспыхивали волнения и в столице. И Шуйский