Там, где всегда хорошо. Елена Ивченко
вода, мука, соль, немного масла из зелёной пузатой бутылки. Вымесить, потом разделить на части, добавить краски: амаранскую зелень, рубин, синеву. Вылепить, высушить на печи. Оскар пыхтит, давит лапами непослушное тесто, весь в муке – и лоб, и нос, и иголки.
– Ба, а ты всегда в Ясном лесу жила?
– Всегда, милый.
– Одна?
– Ну почему одна, с дедушкой твоим.
– Каким дедушкой?
– С Эриком, мужем моим, – смеётся.
– Это когда было?
– Давно, до тебя ещё.
– Ба, а где он теперь?
Бабушка вздыхает, вытирает полотенцем перепачканную Оскарову мордочку.
– Зимы, Каштанчик, раньше были суровые, не то что сейчас. Все ежи на зиму в спячку впадали. В перину зароешься – и сопишь до тепла. Только обязательно надо осенью жирок нагулять. А дедушка твой непоседа был, прямо как ты. И худой, как уж. Так однажды весной и не проснулся.
– Как, совсем никогда?
– Никогда, Каштанчик.
– А где ж он теперь?
– На Поляне непроснувшихся ежей. Тут, недалеко.
Оскар катает в лапках упругое тесто, лепит тонкую фигурку: это дедушка Эрик. Ничего, дедушка, мы тебя поселим в самый красивый мукосольный домик, тот, что с красной крышей и жёлтыми стенами. Там свечка, там рай, там всегда тепло.
Оскар пришёл в себя: голова кружилась, лапы были слабыми, как после болезни. Открыл глаза – Беата любовно оглаживала бутыль, полную медовой жидкости, довольно принюхивалась:
– Чую, чую: продукт – первый сорт! Оставим для особого случая. – Она влезла на деревянный чурбачок, осторожно задвинула бутыль на верхнюю полку. – А вы идите давайте, нечего тут… Всё будет, как сказала. А теперь – брысь: тёте Беате пора подкрепиться!
Когда на ВВЛ сдавали нормативы, он прошёл полосу препятствий первым. На две минуты быстрее, чем Полоскун. Тим глазам не мог поверить, всё щипал себя за лапу да стучал по стеклу секундомера, и выражение его заячьей морды было восторженно-изумлённое.
Оскар умывался у ручья, когда она подошла. Глянула на своё отражение, пригладила взъерошенный мех.
– А ты молодец, Оскар. Не ожидала. Там все только про тебя и говорят.
Оскар выпрямился, посмотрел на Анику. Надо же, оказывается, лапы у неё короткие и толстые, а хвост, наоборот, тощий. Не замечал.
– Сегодня матч по водному поло, – она подошла почти вплотную, – наши «Выдры» с «Бобрами» с Кривого озера играют. Может, сходим? Люблю смотреть, как другие плавают. Сама-то не умею.
– Нравятся спортивные ребята?
Оскар встряхнулся, окатив её фонтаном брызг. Глянул, как потешно стекают капли по ошалевшей морде, улыбнулся:
– Конечно, сходим.
В последнее время мамочка на Оскара не могла нарадоваться: в деревню больше не ходил, с котами не якшался. Охотно кушал лягушачьи лапы и яйца козодоя, а потом шёл в сад бросать да крутить свои тяжеленные гири из железного дерева. Лапы у него окрепли, лишний жирок исчез, и весь он как-то подтянулся и постройнел, словно