Куплю мужчину, дорого. Диана Фад
себя как в школе, в кабинете у директора.
– Давайте ваш костюм, – смиряюсь, соглашаясь на этот идиотизм. Ну что я, Дед Морозом два часа не смогу побыть?
– Так, тут брюки, пиджак, борода… – нырнули в большой красный мешок с головой Зинаида с Кириллом, вынимая мне костюм, – Шапка вот.
– А что она с бубенцами? – оглядываю красный колпак, на котором висят штук десять маленьких бубенчиков золотого цвета.
– Да какая тебе разница, – ворчит Кир, извлекая из мешка длинную кудрявую бороду с резинкой, и напяливает себе, – Вау, круть какая!
Его восторг такой по-детски прикольный, что начинаю сам посмеиваться, пока натягиваю широкие шаровары с резинкой на щиколотке.
– Это костюм Санты, – выдаю им, но те махают руками, продолжая вынимать что-то из мешка.
– Посох, – стучит себе по лбу Кир и скачет в припрыжку в угол комнаты, вынимая оттуда здоровенный белый посох с блестками.
– С того Нового года остался, – поясняет он.
– Здорово, Санта с посохом, – вздыхаю я, – Все смеяться будут.
– Я тебя умоляю, Данечка. Когда ты появишься, всем будет плевать кто ты и во что одет, – снова оглядывает меня жадным взглядом Зинаида, – Хорош, сволочь, вот как тебя такого мать родила, а?
– Подробно рассказать? – ухмыляюсь, ныряя в красный пиджак или куртку. Ни одной пуговицы, весь мой пресс наружу, – А пояс к нему есть?
– А зачем? – хищно смотрит главбух, – Да и бородой прикроешь.
– Снегурочка кто? – спрашиваю их, и оба замирают, держа в руках бороду.
– Какая Снегурочка? – хмурится Зинаида, очки автоматом съезжают на кончик носа. Прикольно у нее это получается.
– Ледяная, блин, – ворчу я, – Без Снегурочки не выйду!
Глава 3
Родился я в обычной семье: папа, инженер, мама, учительница английского языка в элитной гимназии. Ничем практически не отличался, кроме одного. Из меня каким-то образом получился охрененно красивый ребенок. С большими, обалденно синими глазами. Длиннющими черными ресницами, аккуратным носом, а не рубильником и золотыми чуть кудрявыми волосами.
На улице останавливались люди, видя, как мама везет меня в коляске.
– Ой, какой ангелочек! – сюсюкали прохожие, улыбаясь глядя на меня.
– Какая прелесть, – всплескивали руками воспитатели в садике.
На всех праздниках я занимал главные роли, а мне так хотелось быть одноглазым пиратом с деревянной ногой. Или мушкетером на крайний случай. Но нет, первые года своей сознательной жизни я был то купидоном, то Новым годом, то героем в медалях и пилотке на День Победы. Затем мне давали уже более серьезные роли: принц, принц, принц… Это была моя кара.
Школа, совсем все плохо. Мама категорически отказывалась стричь мои кудри и пришлось ходить как девчонка. Надо мной смеялись все пацаны и ко второму классу я сам откромсал себе серебряно-золотые пряди маникюрными ножницами. Ах, какой был скандал! Мама рыдала, лежа на диване в гостиной с мокрым полотенцем на лбу. Папа мерил шагами гостиную, держа руки сцепленными за спиной:
– Ты