Секрет салона красоты. Екатерина Вильмонт
о телеку, про нее писали в газетах, и скоро на обложке журнала «Лиза» должна была появиться ее фотография. Степанида страшно гордилась двоюродной сестрой и в какой-то степени чувствовала свою ответственность за нее. Аська, уезжая в Париж, сказала:
– Степушка, я тебя прошу, старайся облегчить Матильде жизнь.
И Степанида старалась. Она училась готовить, убирала квартиру и гладила белье. Стирала всегда Матильда.
– Не журысь, Степка! Скоро стиральную машину купим! – говорила она.
– Не, Мотя, лучше компьютер, ты же обещала! А постирать и я могу, мне не трудно!
– Компьютер в первую очередь! – кивала Матильда. – А стирать я даже люблю!
В общем, когда все недоразумения выяснились, они с Матильдой стали жить душа в душу… Вот если бы еще не надо было ходить в эту окаянную школу…
Степанида вышла из лифта и увидела, что дверь квартиры, в которой никто не жил, приоткрыта. «Нешто хозяева вернулись? – подумала Степанида. – Матильда с Аськой рассказывали, что хозяева скрываются где-то за границей». В квартире кто-то напевал. Степанида замешкалась. Ей было интересно. И тут в дверь выглянула веселая молодая девушка.
– Привет! Ты кто? – спросила она.
– Я тут живу! – Степанида показала на дверь Мотькиной квартиры.
– Значит, будем соседями! Тебя как зовут?
– Степанида!
– Степанида? А ты не врешь?
– Еще чего!
– Ну извини! Имя-то уж больно редкое. Но красивое. Степанида! Мне лично нравится. А меня Ритой звать.
– Понятно.
– Слушай, Степанида, у тебя случайно курева нет?
– Чего? – переспросила Степанида.
– Ну, сигарет каких-нибудь нету?
– Нет, откуда?
– А папа твой не курит?
– Мой папа курит, только он сейчас в Канаде.
– В командировке? Или насовсем уехал? – допытывалась Рита. – Жаль, конечно! Так покурить охота, а сигареты кончились. Ты, значит, с мамой живешь?
– Нет, я живу с сестрой!
– Прости, я что-то все время задаю бестактные вопросы! Просто мне интересно, какие у меня соседи будут. Знаешь что, заходи в гости, Степанида. Посмотри мою квартирку новую.
Степанида не заставила себя просить дважды и с удовольствием вошла. Квартира была совершенно пуста.
– У вас три комнаты?
– Три! Здорово! Вот тут будет спальня, тут столовая, а тут кабинет!
– Какой кабинет?
– Кабинет мужа! Я, Степанида, замуж выхожу! Приглашаю тебя на свадьбу! Через неделю у нас свадьба. Прямо тут!
– Но тут же… Тут ничего нет! – удивилась Степанида.
– Будет! Все будет! – восторженно сообщила Рита. – Принимаешь приглашение?
– Не знаю… Надо спросить Матильду.
– Матильду? Кто такая Матильда?
– Сестра.
– Матильда и Степанида? – засмеялась Рита.
– Мы двоюродные, – буркнула Степанида.
– Понятно… А сколько годочков твоей сестре?
– Пятнадцать уже!
– Серьезный возраст! Вот что, я приглашаю вас обеих! Придете?
– Это какой день будет?
– Пятница.
– Тогда, наверное, придем. У нее в пятницу нет спектакля.
– Она что, в самодеятельности играет?
– Почему это в самодеятельности? В настоящем театре!
– Что-то ты, Степанида, заливаешь! В пятнадцать лет в настоящем театре?
– Не верите? Пойдемте!
Степанида схватила Риту за руку и потянула за собой. Быстро отперла дверь.
– Вот! – с торжеством проговорила она, указывая на три яркие афиши, наклеенные в прихожей. – Видите? В роли Мэгги – Матильда Корбут!
Рита ошеломленно разглядывала афиши.
– Это твоя сестренка? Ой, какая хорошенькая! Господи, да тут и Журавский играет, и Коноплева, и Морозова! Вот так компания. Значит, у нас соседка – знаменитая артистка?
Степанида только пожала плечами. А что тут скажешь, и так все ясно.
– Надо же, как интересно! Обязательно схожу в театр, посмотрю на соседку. Вот свадьбу сыграем, на недельку слетаем в Париж, а потом вернусь и непременно схожу в театр. Туда билеты трудно достать?
– Ничего, Матильда достанет! – пообещала Степанида. – Между прочим, она тоже была в Париже!
– Ну да? На гастролях?
– Нет, у нее там подруга живет, они вместе по Франции и Италии путешествовали!
– Ух, какая у тебя сестренка крутая! – улыбнулась Рита и потрепала Степаниду по пухлой щеке.
Они еще поболтали, потом Рита заперла свою квартиру и ушла.
Вечером, рассказывая Матильде о том, как провела день, Степанида вдруг вспомнила:
– Ой, Мотя,