Слёзы Богов. Игги Йоутсен
вечной жизнью. Среди них я узнал немало знакомых лиц, покинувших нас. Встретил там и рабов, и изгоев, которых, как мы считали, должны забрать к себе прислужники Ганура. Одного я не понимал: что я там делаю, если мое время еще не пришло? Может, я умер, но тогда почему я не могу летать, как остальные души? Я решил отдаться воле судьбы.
Вдруг тысячи голосов духов в унисон стали произносить мое имя. Звучало это так божественно и красиво, словно они пели восхваления Богиням. Затем также в унисон души заговорили:
– Акиус, Богини оставили нас. Нам грозит опасность. Ганур хочет завладеть нами. Нам больше не к кому обратиться. Ты наша последняя надежда.
Души закружились вокруг меня, создав непроходимую стену.
– Неведомый зверь проник в Чертоги Благословенных. Ядом тьмы он травит наши эфирные тела, превращая их в злые тени. От его колдовства защиты нет ни для кого. Если зверя не убить, то это священное место исчезнет навсегда, и после смерти души ныне живых не найдут покоя. Они будут вечно гонимы, вечно преследуемы Гануром.
И тут голоса сбились и заговорили вразнобой. Уже ни слова не мог я разобрать из сказанного. Наконец, после недолгого смятения души вновь заголосили хором в один голос:
– Когда Боги на заре эпохи человечества создали это место, они придумали защиту на случай проникновения зла. Мы не знаем, что собой представляет оружие, и не ведаем, где скрывается оно. Обнаружить его в силах только живой смертный, но решение о помощи должно быть искренним желанием и добровольным выбором. Заставить тебя мы не в силах.
Голоса умолкли, и души беспорядочно разлетелись в разные стороны, оставив меня наедине с мыслями. Признаюсь вам, братья и сестры, я порядком струхнул. Я, сын гончара, копатель глины, не державший ни разу оружия в руках – и сразу сразиться с монстром, прислужником Ганура? Не такой участи я ожидал услышать. Поэтому вынужден был направиться к лесу, откуда пришел. И уже собирался переступить границу, как услышал знакомый голос, окликнувший меня. Я обернулся и увидел Орпилию».
В это мгновение все зашептались между собой и повернулись к вождю. У Атригии от неизвестной болезни еще до рождения Акиуса скончалась одна из дочерей. О ней никогда не говорили в племени, и юноша не должен быть знать о ее существовании. О мертвых Обахи старались не говорить, чтобы смерть не услышала и не забрала кого-нибудь еще.
«Девушка молвила: «Можешь передать моей матери и любимым сестрам, что я уже не увижу их никогда. Еще передай мое второе послание: на груди своей матушка пригрела скарпею, которая вместо благодарности одарит ее смертельным ядом».
Я никогда бы не поверил, если бы не увидел своими глазами. По прозрачному лицу Орпилии скатилась слеза и росинкой упала на землю. Тут уж я решил, что не позволю, чтобы место, куда отправятся наши души и души наших потомков, перестало существовать. Я принял решение помочь нашим предкам спасти