Слёзы Богов. Игги Йоутсен
дети – игрушки. Казалось, каждый с нетерпением ждал дня летнего солнцестояния. Все, кроме маленького Акиуса.
Несмотря на то, что сами Богини дали добро и способствовали его рождению, в своём племени, среди сородичей, он становился всё более чуждым и нелюдимым. Ровесники избегали встреч и не хотели с ним водиться, а взрослые косо поглядывали. Некоторые даже плевались в его сторону. Акиуса всячески дразнили, и «ведьмино отребье» было самым ласковым из всех прозвищ, которыми его наделяли. Может быть, со временем к нему бы привыкли, если бы лучше узнали мальчика и поняли, что только внешность отличала его от остальных, но кто-то искусственно настраивал народ против невинного ребенка и его семьи. Больше всего Антрисию расстраивало, что смутьяном была одна из старейшин, а осудить её не представлялось возможным, потому что сказать слово осуждения одной – значит высказать всем, а такой поступок попахивал изгнанием. Оставалось Антрисии лишь по ночам с мужем обсуждать порядок сложившихся дел. Оба отчётливо осознавали, что им не остаётся ничего другого, кроме как примириться с обстоятельствами, так как не было возможности отправить сына в другое племя.
Слух о нём долетел до самого юга. Многие приезжали оттуда, чтобы только взглянуть на мальчика. Интерес даже высказывали племена лесов и гор. Акиуса с любопытством разглядывали и приносили ему в дар различные предметы, что вызывало зависть соплеменников и ненависть по отношению к нему. Никто ещё не посмел поднять руку на него лишь из-за страха ответа перед вождем, которая объявила бы изгоем любого, кто осмелился бы причинить физический вред благословленному Богинями.
К сожалению, Акиуса это не спасало от нелюбви соплеменников. Если женскую половину он терпел с покорностью, поскольку слово женщины было непререкаемым, то с мужской мог поквитаться и показать силу через мальчишеские драки. Обычно они происходили в полдень, когда взрослые уходили отдыхать в землянки от палящего солнца; девочки корпели часами за чтением сложных текстов фгонского языка, а мальчики собирались недалеко от карачуса (единственного места, которое укрывало от посторонних глаз; поселение располагалось на низменности, лишенной деревьев и скал), где те могли проявить силу. Несмотря на то, что физические поединки всячески запрещались, они всё же периодически устраивались между юношами и молодыми мужчинами почти во всех племенах. Именно в этих схватках Акиус предстал совсем в ином свете в глазах собратьев. Он бил, колотил, пинал соперников беспощадно, не зная жалости, словно выплескивал все обиды наружу. Он показал себя сильным и достойным противником, но вместо заслуженного уважения, получил в ответ еще большую порцию неприязни и страха от сородичей. Теперь беднягу непросто не любили за то, что Богини покровительствовали ему, сделав прекраснейшим существом из всех живущих, но и боялись, так как поняли, что он еще и всех сильнее на свете. Это ожесточало сердце Акиуса,