Жених. Валерий Бронников
повседневных домашних дел. Все думают, что у них-то уж будет не так, но, к сожалению, у всех, за редким исключением, на самом деле всё одно и то же. Бывает захватывающая интересная работа, но ради неё люди бросают свою семью или, наоборот, скверная работа и неудавшаяся жизнь слабого человека затягивают в запой и оставляют вообще безо всего. Всё это вокруг нас, стоит только присмотреться – вот и вся философия! Я наверно тебя утомил?
– Нет, даже интересно, я никогда не слышала такого рассуждения о жизни.
– Я просто наблюдательный и вижу, что вокруг происходит. Заходишь, например, в сельский магазин, а там нет покупателей, одна скучающая продавщица. Немножко поразмыслить и вырисовывается картина: скучает она или работает за прилавком восемь часов в день и так много дней и лет. Жизнь-то и проходит вся помимо её, а когда выйдет на пенсию, окажется, что остались только болезни, старость, выросшие и разъехавшиеся дети – вот и вся тут философия и алые паруса. Ты только не обижайся, я своё мнение не навязываю, поддерживаю возникший разговор, а могу просто помолчать для приличия.
– Нет, нет, рассказывай, даже интересно, но мы уже пришли. Зайдёшь?
– Нет, пойду обратно, но, если ты не против, заеду как-нибудь ещё.
– Как же я могу быть против, если ты дров не наколол!
– Справедливое замечание.
– У калитки я обнимать не буду, все смотрят, иди, спасибо, что нас прогулял!
– Эта работа стала уже обязанностью – прогулять две красивых Ани.
– Я красивая?
– Ты очень красивая и у тебя есть преимущество: ты не мажешься. Только не спрашивай больше ничего, иначе я опять начну философствовать. До свидания.
Олег зашагал от калитки в направлении аэропорта, а Ане вновь стало одиноко, она стояла у калитки и смотрела ему в след. Правильно он всё сказал: опять наступали будни, одиночество, неизвестность и повседневные дела и заботы.
Маленькая Аня проснулась, слегка ворочалась, но на судьбу пока не жаловалась.
– Потерпи, сейчас я тебя накормлю, сначала дойдём до крыльца и зайдём в дом. Хорошо, что пока не можешь говорить и не спрашиваешь, куда делся папа.
– Ушёл? – спросила Анна Фёдоровна, когда они зашли в дом.
– Ему улетать, боится опоздать на рейс, – ответила Аня.
– Я и грю, пошто не можешь найти мужика, штоб был под руками, того отвадила, энтот сам уехал, беда с вами, с молодью, Господи помилуй, каки-то нехристи, чему в школе учили?
– Мама! Этому в школе не учат, этому учат родители, а ещё говорят, что партия наш рулевой, значит, и партия тоже должна учить.
– Нарулишь, девка, всем скопом не расхлебать! Боюсь я, как бы што не натворили! Войну пережили, голод, а ныне опять сплошны переживания.
– А ты не бойся, сказала – сама разберусь, значит, разберусь.
– Уже разобралась, девка-то растёт без отца!
Почувствовав, что разговор перешёл в обычное русло, Аня ушла в комнату кормить