Хроники Левой Руки. Елена Владимировна Куслий
в этой смерти себя и Никиту. – Любая версия имеет место быть. А если это ещё и самоубийство, к которому кто-то графа склонил, то спешу вам сказать, умелые люди могут заставить любого сделать всё, что угодно, даже свести счёты с собственной жизнью! Мастера убеждений! – он поднял указательный палец вверх. Катерина Мстиславовна, услышав неутешительную догадку брата, вновь заплакала.
– Ладно, хватит, пожалуйста! – остановила их всех Вероника Дориановна. – Догадки вряд ли приведут нас к ответу. Разумно дождаться звонка врача.
И не поспоришь.
– Корней Мстиславович, – процедив сквозь зубы, позвал графа Чернова кивком головы барон Матвиенко. Когда Корней Мстиславович подошёл к Марселю Сергеевичу, барон процедил так же, сквозь зубы, тихо. – Не нужно вгонять ещё большую тревогу в Катерину Мстиславовну.
– Я беспокоюсь за свою сестру и хочу, чтобы она была готова ко всему, – уязвлённо произнёс Корней Мстиславович, как бы понимая, что Марсель Сергеевич взял под контроль данную ситуацию вместо него. Граф отдалился от Марселя Сергеевича на шаг, а затем и вовсе решил уйти из Обеденного зала в Теневую Спальню.
– Ладно! Любая версия может быть в равной степени как правдивой, так и ложной, друзья! – подвёл итог барон Матвиенко. – Для нас сейчас самое главное быть рядом друг с другом, поддерживать друг друга! – произнёс он.
Возражений не последовало.
Тем временем, этажом выше, Никита Чернов, как взмыленный, суетно метался по комнате, в середине которой лежал небрежно брошенный туда открытый чемодан. Парень бросал свой одичавший и обеспокоенный взгляд на разные углы комнаты, и, когда ему на глаза попадались его вещи или же вещи, принадлежащие отцу, Никита судорожно хватал их и швырял в чемодан. Это причудливое занятие прервал внезапно появившийся здесь, в Теневой Спальне, граф Корней Мстиславович Чернов:
– Ну и что это ты делаешь? – в недоумении мужчина поднял одну неаккуратную бровь, наблюдая за странными действиями сына.
– Как это что, отец? – шёпотом «прокричал» Никита в упор Корнею Мстиславовичу. На лбу у парня выступили капельки пота, и причёска была сильно помята: огненно-красные кончики волос были встали дыбом, словно были языками пламени.
– Нет, я в самом деле не знаю, как это понимать, Никита, – строго и недоумевающе произнёс граф Чернов, поставив руки на пояс.
– Не строй из себя идиота! – суетно и одержимо выкрикнул Никита, тяжело дыша и тряся перед отцом смятой футболкой. – Я не убивал его! Клянусь, не убивал! – задыхаясь трындел он.
– Да заткнись ты! – выкрикнул отец, выдернув из рук сына футболку. – Ну разумеется ты не убивал его! – он всплеснул руками, поняв, из-за чего Никита ведёт себя так озабоченно.
– Мы должны непременно уезжать отсюда! Немедленно! Сейчас же! – не меняя своего возбуждённого тона, продолжал парень.
– Позволь узнать, с какой это стати? – вскинув брови, насмешливо