Самый лучший комсомолец. Том 5. Павел Смолин
голосом – одиннадцатый день лечения, «крысиная инфекция» вылечилась, отеки спали.
– Закончил, – ответил я непривычно низким голосом.
Если долго говорить, начинаю давать «петуха» – ломается, по возрасту как раз уже пора. Задача – не потерять верхний диапазон, освоив все прелести будущего нижнего. Как только выпишут, сразу к преподавателю по вокалу.
Весь день, после утреннего маминого визита, плагиатил книгу Каролины Джексон «Раскрась меня красиво» интегрируя туда мамины черновики. На выходе получилось двадцать процентов полезной для модников всего мира информации о двенадцати сезонных цветотипах (на которые у мамы оказалось природное чутье), щедро сдобренную шестьюдесятью процентами написанной в лучших традициях книжек о мотивации и бизнес-успехе «воды», а финальные двадцать процентов забил мамиными рассказами о том, как упорно она трудилась всю свою жизнь, заодно заложив полезный посыл о возможностях самореализации, которые предоставляет своим гражданкам СССР. Товарищи сильные и независимые дамы, милости просим к нам на ПМЖ!
Завтра придет будущий мамин соавтор Надя Рушева – добавим в книгу цветовой круг Йоханнеса Иттена, который научит наших красавиц подбирать наиболее удачные цветовые сочетания. Прикольно раскручивать все бренды и имена за счет друг друга – получается полноценная медийная экосистема. Ну а дальше будут нужны фотограф и модели, качественные печатные станки и импортная краска.
В дверь деликатно поскреблись.
– Да?
И к нам заглянула «поддатая» (потому что розовощекая и глаза характерно блестят) Екатерина Алексеевна. Судя по бежевому вечернему платью – прямо с доченькиной свадьбы сюда. Дел чтоли других не нашлось? Я думал с таким уровнем вовлеченности они с Эммой Карловной будут ночевать в коридоре у спальни молодых – на всякий случай, вдруг без них не справятся?
– Здравствуйте, Екатерина Алексеевна, извините, что пропустили такое большое событие, – покаялся я, поднимаясь из-за стола.
– Добрый вечер, – с улыбкой ответила она и смущенно потупилась. – Ничего, Сережа, я все понимаю, выздоравливайте. Мы вас не разбудили?
«Мы»? Намек понял.
– Немножко работали, – улыбнулся я. – Вы заходите, сейчас медсестру попрошу чайник поставить.
– Да я уже, – отчиталась о самоуправстве баба Катя, вошла в палату целиком и ввела одетую в скромное черное платье низенькую упитанную пожилую даму – собственно… – Сергей, это Надежда Петровна, – без нужды представила Фурцева. – Именно так, не «баба Надя»! – шикнула, весело блеснув глазами – знает как мы с Олей ее когда «никто не слышит» называем.
Но не обижается, а даже наоборот. Виталина тем временем поднялась с кровати и пошла к нам.
– Добрый вечер, Надежда Петровна, – чмокнул я художнице надушенную ручку. – Это Виталина Петровна, моя невеста.
– Вы очаровательны, юная леди, – отвесила та комплимент.
– Вы очень добры, мадам Леже, – ответила Виталина на французском. – Наше знакомство –