Бедным здесь не место. Михаил Уалион
из тарантаса, но его остановили окриком. Затем их, по всей видимости, главарь на русском языке сказал, что они должны забрать наш груз и деньги, потому что они нужны бедным людям ущелья.
То, что я услышал объяснения, в каких целях реквизировался наш груз, поразило. Абрек держался осанисто, и взгляд его был таков, что мне пришлось осознать невозможность отказа.
Рабочие, фигуры которых остались позади, как будто мгновенно слились с горным туманом, никто из них не показывался. Стоящий немного поодаль от главаря абрек наставил на тарантас ружье, и это всерьез обеспокоило меня. Нужно было в спешном порядке что-то предпринять! Возница соскочил и встал рядом с лошадьми, придерживая их за узду.
Я вышел из тарантаса и с поднятыми руками, с нескрываемой дрожью в голосе предложил им забрать все, что у нас было.
– Уважаемые, берите все, но денег у меня совсем немного, это только на дорогу! – показал я наклоном головы на внутренний карман.
Один из абреков подбежал к Багратову и забрал у него пистолет и саблю.
– Кто такой?.. Опусти руки, – обратился ко мне главарь.
– Я всего лишь скромный чиновник из столицы. Прибыл по поручениям, с бумагами, – отрапортовал я и добавил, – уважаемые, не знаю, кто вы, но я не желаю вам зла… Прошу, не забирайте лошадей. Нам надо ехать…
Он покачал головой и нацелил на мня свой острый взгляд.
– Я вижу, ты не из наших притеснителей… Ты гость и должен узнать закон гор… Гость у нас – это посланник Бога… Мы не бандиты и не трогаем гостя! Мое имя – Карум!
Он говорил с таким ярким акцентом, что это придавало особый колорит нашим переговорам. Еще в этом человеке чувствовалась огромная гордость.
– А что, у тебя в столице не знают, что тут обижают наш бедный народ? Твой друг, вот этот солдат, – Карум указал на Багратова, – ходит с притеснителями нашими. Они не знают, что такое справедливость…
Друг мой стоял, исподлобья взирал на происходящее, но не двигался, понимая свою беспомощность в такой ситуации.
– Я прошу вас, друзья, оставьте его, он не виноват, он только исполняет свой долг, он просто офицер, – оправдывался я за Багратова.
– Перестань! – прервал меня Карум. Остальные абреки насторожились.
– Я… Я хочу предложить… У нас с собой есть прекрасное вино и много еды, целых три корзины. Давай, Савельич, – обратился я к вознице, – давай, доставай все! Забирайте, прошу вас!
Вот тут я удивился уже себе – тому, как это так быстро, буквально со вчерашнего дня, в меня вселился дух гостеприимства и веселья!
Савельич с готовностью бросился доставать запас провизии.
– Ай, молодец, ты совсем как настоящий горец, – наконец улыбнулся Карум.
Что-то переговорив на родном языке с товарищами, один из абреков достал сложенную в несколько раз широкую шкуру,