Гогэн Хэйгэн, коллекционер черепов. Александр Ярых
до глубины души обстановку. Под мастерскую три года назад, он оборудовал бывший строительный вагончик размером три на четыре метра. В мастерской не было отгороженных закутков, прилавков и барьеров, он не любил тесноту. Рабочий стол, стеллаж заставленный пакетами с готовой и не очень обувью, старый шифоньер, пара швейных машинок, и вечный, тяжелый не выветриваемый запах клея, табака и кожи, вот и вся опостылевшая обстановка. За выходящим на улицу большим окном, мелькали редкие прохожие. Ох, как мне всё это надоело. Тяжело вздохнув, Яша потянулся к бутылке, в этот момент раздался резкий скрип тормозов, какой- то лихач подъехал к самым дверям мастерской, громко захлопали двери автомобиля. Кого там ещё принесло? Яша нехотя приподнялся. С шумом распахнулась входная дверь в мастерскую с потоком свежего воздуха, шагнул майор Ржавый.
– О, Станислав Петрович! Проходи дорогой, что опять кобуру порвал?
Глядя на ремни в руке майора, спросил удивлённо, опускаясь на липку сапожник.
– Я, тебя сейчас самого на ремни рвать буду паскудник!
Майор взмахнул рукой, сбруя со свистом описав дугу хлёстко полоснула по сгорбленной спине сапожника. Взвыв от боли, Яков Моисеевич подскочил вверх, деревянная нога предательски подвернулась, теряя равновесие, сапожник судорожно ухватился правой рукой за слесарные тисочки, прикрученные на краю стола.
– Ты что сука мне замастырил?
Майор с силой сунул кобуру в растерянное лицо сапожника. Не устояв, не удержавшись на ногах, Яша, перевернув липку, взмахнул деревяшкой и, увлекая за собой лежащие с краю на стеллаже пакеты, кувыркнулся навзничь.
– Вставай сука.
Прорычал оперативник.
– За что? За чем?
– А, то ты не знаешь падла? Убивать буду.
– Товарищ майор, может не надо?
Рискнул вмешаться в разборку Никон.
– Чего не надо? Я, ему сейчас вторую ногу выдерну.
Обернувшись к Игорю, злобно процедил сквозь зубы Ржавый.
– Вставай, давай гад.
– За что?
Испуганно глядя то на майора, то на стоявшего позади Никона, простонал горе ремесленник.
– Ты сам, мне жучка в ремень вшил или надоумил кто?
– Господь с тобой, Станислав Петрович, какого жука? Нет у меня никаких жуков?
Слизнув с разбитой губы капельку крови, дрожащим голосом пролепетал Яков Моисеевич.
– Прослушивающие устройство, мне сюда в ремень ты вшил?
Ржавый, угрожающе потряс кобурой. Возникшая пауза, была недолгой.
– Ах ты сука!
Лицо Яши просияло в догадке, пытаясь встать на ноги он заёрзал тощей задницей по полу и от волненья захлёбываясь кровавой слюной, выпалил скороговоркой.
– Мент поганый, козёл ебучий.
– Что?
Ржавый рванулся к сапожнику.
– Что ты сказал