Дневники: 1936–1941. Вирджиния Вулф
дверях десятого дома, но она была взволновала, потому что пришел какой-то неожиданный гость – мужчина в пальто.
* Боб приподнял брови и, как обычно, говорил по существу.
** «Какой король? Ответь, прохвост, иль сгибнешь!»247
13 декабря, воскресенье.
Потом была трансляция248. «Принц Эдвард говорит из Виндзорского замка», – взволнованно объявил дворецкий. После этого, поначалу запинаясь, стальным напряженным голосом, будто стоя и прижавшись спиной к стене, король (сейчас уже так привыкают называть герцога Йоркского) начал: «Наконец… я могу хоть что-то сказать… женщина, которую я люблю… Благословение, которого лишен я…». Ну что ж, вот он, похоже, и спустился с небес на землю. Глупый и упрямый… самый обычный молодой человек, но такого размаха еще не было никогда. Один человек, сидящий в башне Августы Виндзорского замка, обращается к миру от имени себя и миссис Симпсон. На площади царила тишина (все омнибусы были пусты). Люди прильнули к приемникам, чтобы слушать и судить. Мисс Стракан249 слушать не стала, боясь проникнуться сочувствием. В своей непоколебимой манере Эдвард продолжил говорить совершенно правильные вещи о конституции, о министре иностранных дел, о ее величестве – своей матери. Наконец он закончил, выкрикнув: «Боже, храни короля!» – после чего я услышала его вздох, что-то вроде свиста. Затем тишина. Полная тишина. Потом мистер Хибберд250 сказал: «На этом мы заканчиваем эфир. Всем спокойной ночи. Спокойной ночи», – и мы улеглись в свои постели.
Вулфы приехали в Монкс-хаус на Рождество 28 декабря и планировали оставаться там до 16 января. В канун Рождества они съездили в деревню Флетчинг, где Эдуард Гиббон похоронен в мавзолее своего друга графа Шеффилда. На Рождество Вулфы обедали и пили чай с Кейнами в Тилтоне, а в канун Нового года ужинали в Чарльстоне.
31 декабря, четверг.
Передо мной лежат гранки, корректура, – отправить нужно сегодня, – будто жгучая крапива, которую надо выдрать голыми руками. Даже писать об этом не хочется.
В последние дни мной овладела божественная легкость: с книгой покончено, хорошая она или плохая. И, надо сказать, впервые с февраля мой разум распрямился, будто ствол дерева, избавившись от тяжкого груза. А я погрузилась в Гиббона и впервые, кажется, с февраля читала, читала, читала. Возвращаюсь к жизни и удовольствиям, снова в путь. Пожалуй, я бы могла сделать несколько интересных, возможно, ценных заметок о своей безусловной потребности в работе. Потребности всегда быть чем-то занятой. Я вовсе не уверена, что написание длинной книги непременно требует такого напряжения и отказа от всего остального; я хочу сказать, что если и возьмусь за нечто подобное еще раз, а в этом я сильно сомневаюсь, то заставлю себя разбавлять процесс короткими статьями. Как бы то ни было, сейчас я не намерена думать о том, умею ли писать. Я собираюсь погрузиться в бессознательное и поработать сначала над Гиббоном, потом над несколькими небольшими статьями для Америки, затем над {«Роджером» и «Тремя гинеями»}.
См. Уильям Шекспир, «Генрих IV», часть II, акт V, сцена 3 (в пер. Е. Бируковой).
Его Королевское Высочество принц Эдвард (так его теперь называли) обратился к нации с речью из башни Августы Виндзорского замка в 21:00 11 декабря; его представил генеральный директор Би-би-си сэр Джон Рейт (1889–1971).
Мисс Стракан была клерком издательства «Hogarth Press».
Эндрю Стюарт Хибберд (1893–1983) – британский радиоведущий на протяжении 40 лет, главный диктор Би-би-си, наиболее известный своими сообщениями о смерти короля Георга V в 1936 году и Адольфа Гитлера в 1945 году.