Дракон выбирает невесту. Лариса Петровичева
почти молниеносно, но одна, выше ростом и крупнее, успела повалить соперницу и несколько раз ударить ее головой в пол. Вскоре за окнами тоскливо замяукала скорая. Я смотрела, как санитары в голубой форме спускают к машине носилки, и меня не покидала уверенность, что драконам это должно нравиться. За каплю их внимания люди разбивают друг другу головы…
Интересно, нравится ли это Максу? С Эдвардом я не сомневалась – это лишний раз погладит по шерстке его эго.
Макс появился через четверть часа. Сбросил на спинку стула стильный светлый пиджак, положил на стол стопку бумаг и сообщил:
– Драку видели? Рейтинги уже рванули.
Почему-то мне стало грустно. Крутя в пальцах ручку, я думала о том, что дракон не сможет пойти против своей природы. А их природа – огонь, кровь и страсть.
– Да, видела, – кивнула я. – Девчонок уже увезли. Кого в полицию, кого в больницу.
Макс окинул меня пристальным взглядом и вдруг сказал:
– Вы странно на меня смотрите, Инга. Все в порядке?
Я улыбнулась, стараясь сохранять максимально бодрый вид. Не говорить же ему о том, что фармацевтический король платит три миллиона за его голову, а я бьюсь над вечной дилеммой, насколько цель оправдывает средства.
Мне надо ненавидеть драконов. Так, чтоб в глазах темнело, так, чтоб не было сомнений: такие твари не должны ходить по земле. Так их, должно быть, ненавидел великий Сальцхофф, который рубил головы патриархам драконьих семейств.
В какой-то из церквей на юге я видела икону Хорхо-Победоносца, поражающего змея. Художник придал святому вид молодого Сальцхоффа…
– Глаза болят, – призналась я и продемонстрировала Максу пузырек с лекарствами. – Всю жизнь пью эту дрянь, чтоб видеть белый свет.
На лице Макса тотчас же появилось невероятно трогательное выражение искренней заботы и тревоги. Он снова стал тем добряком, которого никто не принимал всерьез, который не имел ни веса, ни значения.
– Сочувствую, – искренне произнес он. – Что я могу для вас сделать? И сейчас, и вообще.
– Чашка кофе, – улыбнулась я. – Этого достаточно.
Макс понимающе кивнул и отправился к кофе-машине, предусмотрительно поставленной на столике в углу. Там уже хлопотала девчушка в белом платье и переднике, снимала крышки, открывая разноцветные канапе. Я вспомнила, что так и не успела нормально позавтракать и окликнула Макса:
– Захватите сюда пару тарелок?
Макс обернулся, и на его губах расцвела смущенная улыбка, словно он очень обрадовался тому, что сможет как-то мне пригодиться. В ту же минуту ожил мой смартфон: приложение выплюнуло сообщение от Эдварда:
«Какого дьявола ты трешься с Семеониди?!»
Вариантов было два. Либо за мной плотно следят, либо Эдвард видел, кто именно сегодня подвез меня на работу. Я задумчиво покрутила смартфон в руках, прикидывая, что ответить, и второе сообщение не заставило себя ждать:
Эдвард так и написал: «Не заставляй меня ждать».
«Его компания производит мое лекарство, – быстро напечатала я. – Лечу