Чёрные дни. Игорь Улитин
будку, вобрав в себя обоих солдат.
Когда после взрыва все поднялись, то от КПП осталась лишь площадка, а на капоте «Хаммера» красочно лежала рука сжимающая FN FAL.
А «Тойота» летела по дороге, которая вновь петляла по лесу.
На душе было тошно. Только три часа прошло, как погибли полтора взвода легионеров, а им четверым повезло выжить в той мясорубке. И на тебе, Ваньку потеряли. Как герой погиб, остался отход прикрывать.
И самое плохое, что в жизни Коли уже бывал очень похожий случай.
Надо было уходить. Патронов уже становилось мало, да и людей тоже. Из взвода осталось двенадцать человек. «Чичи» прижали их конкретно, но Коля и Семен разведали тропинку, по которой можно было просочиться незамеченными для боевиков. Правда, для этого кто-то должен был остаться – прикрывать своих.
Кинули жребий. Выпало Таракану и Гавриле. Им оставили максимум патронов, и стали спускаться вниз. А сверху продолжали напирать и напирать «чичи».
Когда остатки взвода десантников спустились метров на сто, то стрельба наверху еще продолжалась. А спустя пять минут уже нет.
Но к этому времени десять человек успели уйти. И выйти из той зоны, где чеченцы глушили их рацию, а значит, можно было вызвать артиллерию. И «артелы» накрыли нужный квадрат.
Боевиков потом там насчитали около шестидесяти человек. Причем чеченцами их назвать можно было условно. По документам там была половина земного шара – из десятка исламских, и не только, стран. Шестьдесят профессионалов против двадцати пяти срочников.
Но когда Колян и остальные бойцы пошли наверх за своими, то поняли, что Гаврила и Таракан не сдавались до конца.
Гаврила лежал в куче из гильз, с наполовину разнесенной выстрелом головой. Таракан лежал пятью метрами ниже, без левой руки и с изуродованной левой стороной лица. Рядом с ним лежало пять посеченных осколками духов.
И каждый в тот момент подумал: «А смог бы я так»…
И сейчас Коля подумал: «А смог бы я как Ваня? Или стал бы орать, чтоб забрали. И ведь ни кто бы не бросил. Своих не бросают. Но если остался прикрывать отход, то да – куча патронов и граната. А у Ваньки и этой кучи-то не было.
Погано…»
– Тихо! Пиф, тормозни, здесь разговор на французском, – хлопнул Колю по плечу Стакан. – Какой-то Фидель у какого-то Ильича подмогу просит. Он говорит, что часа три назад коллективное хозяйство имени Че разгромили. И что там надо проверить обстановку. Выдвигаются по черной дороге.
– «Колхоз имени Че». Так значит мы не «Братьев мусульман» там мочили, а коммунистов, – тяжко выдохнул Коля.
– Хрен редьки не слаще. Сало, дай карту, – попросил Костя. – Так, вот та развилка, в одну сторону уходит синяя дорога, а в другую черная. Вот вроде тот блокпост, от него километра через полтора красная. Парни, мы по черной дороге едем, – поднял глаза Костя. – Точнее уже по красной.
– У них все дороги разные держат, – прислонившись