Мамба в СССР. Чёрный курсант. Алексей Птица
существенно не меняет ничего. Для нас, гусских… вы все неггы. Гад был вам помочь.
Я сплюнул: «Гад ты, как есть гад!» и ушёл, не став с ним спорить и что-то доказывать. Для меня тоже все американцы евреи, так что переживу как-нибудь.
Вечером, в назначенное время, я стоял недалеко от гостиницы, как и было договорено, то есть сзади. Найдя укромный уголок, я стал в нём без трёх минут семнадцать.
Ровно в пять вечера, показался молодой человек, что целенаправленно пошёл ко мне и видимо знал, где я решил постоять.
– Здравствуйте. Вы видимо меня ждёте. Вы Дед Бинго.
– Возможно, – окинул я взглядом его невзрачную внешность. – Сомали!
– Червонец!
– Вы принесли с собою деньги?
– А вы?
– Принёс.
– Уважаемый Бинго, давайте с вами прогуляемся в более спокойно место, а то здесь могут нас увидеть и заподозрить.
– Хорошо.
Мы отошли от гостиницы, удалившись на пару кварталов, и зашли в небольшой проулок, где людей почти не было. Я вынул пачку купюр, а мой визави достал пакет из газеты.
Быстро развернув его, я проверил советские купюры. Недоставало одного полтинника. В это самое время, клиент пересчитывал мою валюту.
– Полтинника нет.
– Пардон, ошибочка. Вот, пожалуйста.
Взяв деньги, я оглянулся. Вполне возможно, что могли и напасть.
– Пойдёмте быстрее, я вас выведу, – тихо сказал мой провожатый, и быстро пошёл в сторону большой улицы. Я за ним.
– Всё, вам налево, мне направо. Счастливо оставаться.
Кивнув, я заторопился в гостиницу, спеша унести свою добычу. Весь процесс обмена занял минут пять-семь, но адреналина я получил намного больше, чем денег, но ничего. Ни мне, ни валютчику было не выгодно обманывать, поэтому всё прошло так, как прошло.
Денег я обменял много, хотя мог и больше. Теперь оставалось купить билет на поезд, а значит, надо ехать на вокзал. Туда я и направился с самого утра, попутно зайдя в привокзальный магазин, чтобы хоть чем-нибудь подкрепиться.
Магазин назывался «Гастроном №36». Просто и доступно для понимания. К нему вела истерзанная временем ступенька, на которую я и ступил, впервые переступив порог мира советской торговли.
По периметру большого зала гастронома расположились стеклянные витрины и полки с товаром, стоящие вдоль стен за ними. Почти половину полок занимали пачки «Геркулеса», кукурузные хлопья и пирамидки с консервами, часть была отдана под конфеты в сеточках и печенье, а всё остальное оккупировали 3-х литровые банки с соком. В холодильных витринах лежали треугольные пакеты с молоком и стояли ряды бутылок с одинаково белым содержимым, но разноцветными крышечками из фольги. Меж двух витрин с головками сыров расположились на небольшом пятачке огромные весы. Рядом примостились гири. За витриной виднелись закрытые металлические шкафы, судя по белому цвету, тоже выполняющие роль холодильников. А чуть в стороне стоял открытый шкаф с рядами хлебных лотков. Разнообразные булочки источали аппетитный аромат, а их румяные