Его щупальца. Тина Тандава
случае не спастись отсюда иным способом, до ближайшей суши хер плещись – не доплывёшь. Прижмись ко мне, держись за шею, зажмурь глаза и не отрывайся от меня, слышишь? Мы отправляемся под воду, я – залог твоей жизни, поняла? Дыши мной.
А в следующий момент он плотно прислонился ртом к моему, и я поняла, что дышать он мне предлагает через его рот.
Возразить не успела – Тилори́н обвил мои сжатые ноги щупальцем, сдавил ладонями голову, видимо, чтобы сберечь мне уши и, подождав всего секунду, чтобы я успела испуганно схватиться за него, нырнул.
Что было дальше, я не знала. Могла только чувствовать, как толща воды сгущается, а чужой тёплый рот силой вдыхает в меня воздух, заставляя выдыхать ему же туда. Губы плотно прижимались к моим, и я впервые за утро не хотела размыкать этот поцелуй. По коже проходились едва ощутимые волны, но я понимала, что мы движемся на большой скорости.
В момент, когда давление превысило то, что я могла выдержать, и нос вот-вот готов был уступить, дав воде хлынуть в носоглотку, вдруг что-то изменилось, и меня будто накрыл какой-то тёплый кокон, из-за которого я даже смогла почувствовать себя спокойно и в безопасности. Тилори́н чуть перехватил меня щупальцем и глубоко выдохнул в меня, похоже, расслабляясь.
Было уже плевать, что это: магия, фантастика или последние проблески гаснущего от кислородного голодания мозга. Из-за монотонности происходящего, я забылась то ли в дрёме, то ли опять потеряла сознание, и когда очнулась, вокруг уже был воздух, но я ничего не видела в непроглядной темноте.
Тилори́на рядом не ощущалось, а сама я лежала на чём-то скользком, одновременно вроде твёрдом, но достаточно мягком. Пошарив руками, осознала, что это водоросли. Я на камне, покрытом водорослями. Густыми, разросшимися. Вокруг, иногда набегая на мой островок, гулко плещется вода, будто я в подземной пещере, а в тёплом воздухе пахнет солью и морем. Впрочем, тут действительно было намного теплее, чем в океане, а возможность лежать почти на поверхности давала передохнуть.
Я потянулась руками и зашарила, пытаясь понять, где я и что вокруг, но кроме каменного ложа внизу, была лишь пустота.
Внезапно над ухом в тишине раздался вкрадчивый голос Тилори́на, будто он отчётливо видел в темноте и всё это время наблюдал за мной:
– Раздвинь ножки, – сказал он.
– Что?! Нет! Хватит! – стуча зубами, воскликнула я, но мне в лицо выдохнули тёплый воздух, и опять терпеливо прозвучали слова:
– Раздвинь ножки. Я хочу сунуть в тебя свой член.
– Тилори́н, прошу, не…
Он замер, и тишину нарушал лишь мягкий шелест волн.
– Тебе больно? – спросил насильник, а я замялась, понимая, что нет, и уже собралась с мыслями, чтобы соврать, но этой заминки хватило, чтобы я услышала, как он ухмыляется, выпуская воздух сквозь зубы: – Раздвинь ножки. Пошире. А ещё знаешь что? Раздвинь писечку руками. Давай.
– Я не… – я поняла, что горло сдавливает рыданиями, но он не дал договорить:
– Ты делаешь то, что я сказал, и не сопротивляешься, – мягко