Тыловик. Виктор Найменов
он страшный человек.
– Ничего, доктор, и пострашней деятели встречались на моем пути.
– Да, это так. Но это были враги, и вы поступали с ними по законам военного времени. А этот в доску расшибется, пока не отдаст вас под суд.
– Товарищ военврач, да не что меня судить! Поймите!
– Я-то понимаю вас, Виктор. А вот особист вряд ли, человек он никудышный и мстительный. А вы успокойтесь, идите пообедайте, да отдохните. Вам выздоравливать нужно.
Он пристально посмотрел на меня и тихо добавил:
– Но с этим торопиться не стоит.
Я пожал протянутую руку и поковылял в свою конуру. Дремов поджидал меня с нетерпением:
– Ну, слава Богу! А то я уже подумал, что загребли тебя под белу рученьку, и маешься ты где-нибудь в кутузке. Ладно, давай рассказывай! Я, пока шел до места, уже успокоился, и поэтому рассказал все довольно мирно. Но Володьку было не так-то легко обмануть:
– Послушай, Витек. Достанет тебя этот козел. Но вот что делать, ума не приложу.
– Да и я без понятия. И почему я должен доказывать, что я не собака, а волк. Почему, а?
– Знаешь что, Вить. Я так думаю, что пока ты здесь лечишься, тебя не тронут. А уж потом… А что будет потом, никто не знает. В общем, давай ешь, да ложись. Война войной, а отдохнуть надо.
– Поесть бы мне не помешало, это точно!
Я быстренько умял нехитрый госпитальный обед, до этого проглотив какие-то пилюли. Потом улегся и попытался заснуть, но бесполезно, из головы никак не шел разговор с особистом. С немцами было намного легче, от них можно было укрыться, удрать, в конце концов. А еще их можно было пострелять, а с этим Дубоносом неясно, что и делать. Бежать от него глупо, убивать еще глупее! Еще найдутся старательные «труженики» тыла. Вообще-то, он точно выразился, этот обмылок недоделанный, раком их до Москвы точно не переставишь. Почему-то эта мысль меня рассмешила, я успокоился и заснул.
И приснились мне эти «Слюньковы» в большом количестве. Они стояли согнувшись один за одним, со спущенными штанами. Великое их множество уходило за горизонт. А мимо них шел, почему-то, Володька Дремов с большой деревянной лопатой. И с огромным удовольствием шлепал этой самой лопатой по голым задницам. Но звук при этом был глухой, как-будто доносился издалека. А тысячи дубоносов ядовито ворчали что-то себе под нос.
В этом месте я проснулся, но необычный сон еще держался у меня в голове. Я по-идиотски заулыбался и посмотрел на Дремова. Тот лежал с открытыми глазами и напряженно вслушивался. Я тоже невольно напрягся и тут же услышал те же самые звуки, что и во сне. Определенно что-то случилось, да и в коридоре было как-то шумно и неспокойно. Звуки эти, несомненно, были фронтовой канонадой, и я посмотрел на Дремова:
– Что такое, Володь?
– Не знаю я! Или что-то случилось, или одно из двух. Сходи, Витек, на коридор и разузнай там. Что за шум такой. Отчего так славяне забеспокоились?
Когда я вылез из конуры, то коридор напоминал растревоженный