Для кого закон не писан. Хроника четвертая. Валентин Никора
буркнул Варт, не расслышав последнего слова. – Открой окно! Не могу же я тут качаться, словно вымпел на ветру.
Юный граф не обиделся на неучтивость сына лакея. Радость от появления хорошего человека мигом перекрыла все мелкие утренние неприятности.
– Конечно! – засуетился дон Педро, схватил друга за руку и помог пролезть сквозь решетку. – Как ты на крышу забрался?
– Обыкновенно, через потайной ход. – Варт пожал плечами и перевел дыхание. – Сам же мне его показал.
– Ах, да! – хлопнул себя по лбу Херо. – И как я про него сегодня забыл? А что случилось? Ты же просто так не стал бы нарушать законы?
Варт обиделся и надулся:
– Хорошего ты обо мне мнения, а еще другом называешься!
– Да ладно, это же я так, пошутил. Ха-ха!
– Хороши шутки.
– Нет, правда, что-то случилось? На Свиняре завелся еще один дракон?
– Не дракон, а поросёнок. – Варт тихо рассмеялся. – У свиньи только опорос бывает, а не… одраконье, что ли? Тьфу, не знаю, как и сказать.
– Чего это ты такой веселый? – Херо уже начал тревожиться. – Да что стряслось-то? Ты знаешь, почему никого не выпускают из замка?
– Конечно! – лицо Варта озарилось триумфальной улыбкою. – Из пещеры Соловки выполз наш гвардеец – весь израненный, но живой.
– И что?
– Он видел, как из глубин подземелий на него вырвались огненные кони! Представляешь: Минерва оказалась права. Приехал ли на них Уркесюк, или они там сами завелись от сырости, точно тараканы, – уже и не важно.
– Ох! – Херо от неожиданности чуть не сел на пол.
Вот тебе и дракон! Что же это получается: угрин, действительно, мог быть посланцем ада? И что? Херо он подарил сапоги, отцу – рысака, матери – радикульские духи. Если на всех подарках были чары, то они уже подействовали.
А, кроме того, сними дон Педро сапоги, Уркесюк сразу догадается, что его разоблачили.
С другой стороны, если кони появились в пещере сами по себе, то сапоги можно оставить: они ведь такие удобные! Эти мысли пронеслись в голове юного графа подобно смерчу.
– Ну, и что теперь делать? – дон Педро был бледным, точно смерть.
– Это же самое я хотел тебя спросить. – пожал плечами Варт.
Не успели мальчишки продумать план совместных действий, как в дверь постучали. Херо указал глазами на кровать. Варт все понял без слов, и тут же скрылся под нависающим одеялом. Хорошо еще, что в замке полы мыли основательно: пыли под кроватью не было. Но, от соприкосновения с холодным камнем заскребло в носу.
Да это каждый мальчишка знает: всегда, когда находишься в засаде, хочется чихнуть, – сил нет. А когда можно кашлять в свое удовольствие – фигушки – нос сразу перестает чесаться. Это закон такой.
В комнату вошла графиня. Мама Херо. Звали её очень красиво и романтично: Изаура.
В графстве Хренжуйском каждая дворняга знала, что в молодости графиня была простой бедной девушкой, работавшей на фазенде злого Декабрео.
Декабрео был таким красивым, усатым, но очень