Семена прошлого. Вирджиния Эндрюс
явно были сделаны на библейский сюжет!
– Самсон и Далила, – вяло сказал Барт, когда я стала его расспрашивать. Его энтузиазм угас, так как Мелоди решительно отказалась танцевать. – Я неоднократно слышал от Джори, что ему очень нравится выступать в спектаклях, которые он сам ставит, а эта роль у него самая любимая.
Круто повернувшись и ничего не сказав, Мелоди направилась к дому, она рассердилась.
Конечно, мне следовало бы догадаться! Какая еще тема могла бы захватить Барта?
Синди, подбежав, обхватила руками Джори:
– Джори, разреши мне станцевать Далилу! Я смогу, я уверена, что смогу!
– Мне не нужны твои дилетантские попытки! – отрезал Барт.
Не обращая на него внимания, Синди умоляюще сжала обе руки Джори.
– Джори, ну пожалуйста! Ну я тебя прошу! Мне нравится эта роль. Я ведь продолжала заниматься в балетной школе, поэтому не покажусь неуклюжей и неловкой, тебе не будет стыдно танцевать со мной. К тому же до представления у нас еще есть время, и ты поможешь мне добиться синхронности в движениях. Я буду репетировать утром, днем и вечером.
– Времени как раз остается очень мало, ведь до представления всего два дня, – недовольно сказал Джори и сердито взглянул на Барта. – Ради бога, Барт, ну почему ты мне не сказал заранее? Неужели ты думаешь, что, раз я сам ставил хореографию этого очень специфического балета, я помню все трудные моменты в его исполнении? Для такой роли нужно несколько недель репетиций, а ты ждал до последнего момента! Ну почему?
– Синди лжет, – сказал Барт, устремив страстный взгляд на дверь, за которой только что исчезла Мелоди. – Она ленилась раньше заниматься в балетной школе, с чего вдруг ей вздумалось это делать, когда рядом не было матери, которая вечно понукала ее?
– Я занималась, занималась! – с гордостью и волнением кричала Синди, хотя я знала, как она ненавидела регулярные интенсивные занятия.
До шести лет ей очень нравились красивые балетные пачки, прелестные атласные туфельки, маленькие блестящие тиары со сверкающими фальшивыми бриллиантами. Фантазия сказочных спектаклей очаровывала ее, мне казалось, что она никогда не сможет жить без этого. Но Барт слишком часто высмеивал ее выступления, и в конце концов она разуверилась в собственных способностях. К двенадцати годам своими насмешками он совершенно отбил у нее желание заниматься балетом. И она перестала ходить в балетную школу. Поэтому я была удивлена вдвойне: во-первых, тем, что она, оказывается, не прекращала заниматься танцами, во-вторых, тем, что решилась выступить перед Бартом.
Она повернулась ко мне с умоляющим видом:
– Я правду говорю! Сначала я поступила в частную школу для девочек, и, поскольку Барта рядом не было и некому было меня высмеивать, я снова начала танцевать, а потом возобновила занятия в моей прежней балетной школе, и теперь я неплохо подготовлена.
– Ну хорошо, – сказал Джори, еще раз сердито взглянув на Барта, но уже смирившись. – Будем использовать