Свободные отношения. Повесть. Виталий Росянков
с ним в сауну. Владимир седой потрёпанный жизнью с пузиком тип шестидесяти одного года сразу спросил: «Детка, как ты относишься к аналу?» Кто-то просил прислать фотки с обнажёнкой, многие писали просто привет. Виктор написал привет и приложил к словам букет цветов. Надя зашла на его анкету. На неё глядел из дорогого большого автомобиля серьёзный мужчина с щетиной. Ему было сорок два года. Надя ответила: «Привет». Они стали переписываться. Виктор написал, что ему хочется встреч с серьёзной женщиной, которая знает, чего хочет в жизни. Надя призналась, что хотела бы понять, что ей надо, если не для счастья, то хотя бы для приемлемого существования. Они долго переписывались. Время перевалило за полночь, когда они закончили виртуальный диалог. Виктор признался, что не свободен, но не уточнял подробности своей несвободы и не требовал того же от Нади. Они ни о чём не договорились: ни о встрече в реале, ни о новой переписке в сети.
5
– Сейчас мы будем проходить определение функции в точке.
Надя вела урок у одиннадцатого «А». Она пошла к доске, повернулась к классу спиной, взяла мел.
На задних партах ей мешал шум. Она обернулась.
– Кто разговаривает? Зараев, ты?
Надя решительно двинулась к задней парте.
Егор Зараев быстро спрятал телефон под парту. Слева же Рубцов продолжал быстро жать кнопки.
– Рубцов, убирай телефон.
Тот нехотя исполнил требование преподавателя. Зараев ухмылялся, нагло и самодовольно глядел на Надю. Он был брюнетом, немного полноватым.
– Надежда Игоревна, а я что? А я в домике.
Класс зашумел, кто-то засмеялся.
– Ты записывал пример, который я показывала перед этим?
– Да.
Зараев кинул взгляд на тетрадь. Надя взяла тетрадь.
– Тут нет половины примера.
– Я перепишу у Ларионова.
Надя хотела дать нарочно сложное задание нерадивому ученику, но вспомнила, что администрация не рекомендовала ставить двойки ученикам ни в коем случае и решила:
– Ладно, записывай пока то, что я показываю на доске.
Класс немного гудел.
– Тише! Пожалуйста! – повысила голос Надя.
В конце четвёртого урока она вышла из класса, собираясь пообедать, и наткнулась на мужчину в бежевом плаще и костюме с красным галстуком. У него была сверкающая лысина, крючковатый нос и неопрятные чёрные волосы. Ему было пятьдесят пять лет.
– Надежда Игоревна? Вас-то мне и надо. Я папа Насти Мерцаловой. Моя дочь плачет уже второй день подряд в подушку, потеряла сон.
– Что случилось с Настей? – перепугалась Надя.
– Вы издеваетесь? Вы травите целенаправленно мою дочь!
– Я?! Как же?
– Вы поставили ей две тройки подряд.
– Но три – это не два. И потом последнюю тройку я сильно натянула. Настя часто не слушает меня на уроках, отвлекается.
– Отвлекается? Это потому что вы не можете установить нормальную дисциплину в классе! Это дискриминация отдельно взятой личности. Моя дочь уверяет, что вы натягиваете оценки любимчикам, а тем, кто вам пришёлся не по душе,