Свет погасшей звезды. Мифы о звездах и маяках. Любовь Сушко
казаться невежливым
– Кто это? – воскликнул он
Княгиня не обиделась, она давно перестала обижаться на старого чудака, который если и искал в этом мире что-то, то вовсе не хорошеньких женщин.
– Это Федор Иванович Тютчев, вернулся к нам из-за границ, – почти ласково отвечала она.
– Я так и знал, Тютчев вернулся из своих заграничных миссий, а хотелось, чтобы был Грибоедов.
– Грибоедов не может быть, совсем скоро ты с ним здесь встретишься, – говорит бес ангелу. Там бунт страшный, и он уже погиб.
– Но он совсем не ценит свое творчество, все разбросанно в разных местах, он влюблен в ровесницу своей дочери. Как-то все еще хуже складывается, чем с нашим гением тогда
– Но маяк отреагировал именно на него. Другого здесь никого нет,. И это лучше, чем ядовитый гусар, этот философ и поэт, каких не бывало.
Княгиня улыбалась, а Учитель, наконец, поцеловал ее ручку и прошептал слова прощения, и тут же прибавил:
– Как же я не мог догадаться, что это именно он
Они услышали голос Гения:
– Я должен ему помочь, сохранить его творчество, заставить его больше писать и ценить написанное. Ведь и тогда он был опубликован в моем журнале
Бес поддержал своего любимца
– Чем черт не шутит, а вдруг все будет не так и страшно, маяк-то горит. Остальным придется смириться с этим.
А потом он слушал какое-то стихотворение о себе, о последних днях, Где его раздобыл бес, он спрашивать не стал, просто слушал удивленно:
– Они все помнят и все знают, невероятно.
– Ради этого стоило родиться, но что теперь о том говорить.
И больше ни звука, ни вздоха, ни взгляда,
И мечется где-то в тумане Дантес,
А кто это тут? И учитель лишь рядом,
Таков ли финал им написанных пьес?
Все было так странно, так зло и нелепо,
Но это случилось, и адская боль
Уносит куда-то в свинцовое небо,
А им остаются тоска и юдоль.
Их после охватит метель, завывая,
Пока ж император печален и зол,
Но только и он никогда не узнает,
Как к огненным рекам в тумане я брел.
Чего-то хотел и напрасно пророчил,
Вдыхая болот неизменную хлябь.
Покой? Но теперь и покоя не хочется,
И ярость, и горесть, на Мойке сошлась
Та публика, кто-то стоит у окошка.
Зачем они здесь, в этом жутком чаду?
Открой, пусть шумят, я побуду немножко
Средь них, а потом в неизвестность уйду.
Но где же Данзас, да какая морошка.
Мне холодно, жарко, и снова мороз,
Впустите жену, пусть побудет немножко,
Но только без воплей, без стонов, без слез.
Мне Аннушка снилась, какая, не помню.
И все-таки снилась плутовка опять,
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст