Госпожа Смерть. История Марии Мандель, самой жестокой надзирательницы Аушвица. Сьюзен Эйшейд
кажется теплым на ощупь, словно он живой.
В последующие годы Мария описывала свое раннее детство и юность в Мюнцкирхене как «самое прекрасное [время] в моей жизни»3. Мария, будучи сокровищем своих родителей и часто балованным младшим ребенком в семье, состоящей из четырех братьев и сестер, процветала в замкнутом сообществе. Ее отец, Франц Мандель, был важным человеком, сапожных дел мастером.
На фотографии Франца в заявлении на паспорт, сделанной в 1930-х годах, изображен суровый мужчина, с вызовом смотрящий в камеру, со слегка нахмуренными бровями и худощавым телом, загорелым и подтянутым от тяжелой работы. Его волосы аккуратно подстрижены, усы маленькие и деловитые, уши правильной формы и плотно прилегают к голове. Его темные глаза проницательны. На других снимках Франц часто изображен в рабочем фартуке, повязанном вокруг талии, с руками, обтянутыми веревкой мышц, и трубкой во рту. Семья Мандель сама выращивала табак для этой трубки, который впоследствии внук описывал как не очень качественный, но с gute Duft, приятным ароматом4. В качестве отдыха по вечерам Франц играл на цитре. Он, несомненно, оказывал сильнейшее влияние на Марию до самой ее смерти. Позже, в тюрьме, Мария больше всего беспокоилась о том, как ее поступки и судьба отразились на ее отце.
Мать Марии, Анна Штрайбль, была дочерью деревенского кузнеца из соседней деревушки Фройндорф5. Будучи на два года старше своего мужа, Анна на протяжении всей жизни страдала от депрессии.
На своей фотографии в паспорте Анна выглядит невыразимо печальной. Ее лицо измождено, глаза затравленные, влажные и подавленные грузом обстоятельств. Волосы Анны аккуратно зачесаны назад, а поза тела надломленная, покорная. В семье Мандель Анна занимала неприметное место. Мучимая болезнями, она не могла справиться с реалиями и обязанностями своей жизни6.
После начала менопаузы у Анны случился нервный срыв. Ее депрессия обострилась, она стала нервной, вспыльчивой и чрезмерно чувствительной к раздражителям. Диагноз Vervensach (нервное расстройство)7 и другие проблемы привели к тому, что нервный срыв Анны длился семь лет. К сожалению, в то время и в том месте было мало способов лечения того, что называлось «эволюционной меланхолией», и она очень страдала.
Несмотря на это, дети очень любили Анну. Мария однажды заявила: «[Хотя] моя добрая матушка редко подходила к нам, детям, доктор не мог с этим ничего поделать. Все должно было наладиться само собой. После этого моя мама была для нас самой лучшей на земле»8.
На протяжении всей своей жизни Анна оставалась благочестивой католичкой. В более поздние годы, после того как Мария начала работать в Аушвице и изменилась в характере, Анна ежедневно ходила на святую мессу, молясь за вечную душу своей дочери. Она умерла до конца войны, в 1944 году.
Первым ребенком Анны и Франца был сын Георг, родившийся в 1905 году. Будучи на семь лет старше Марии, он оставался единственным мальчиком в семье. Георг вырос светловолосым, мускулистым