Русская война. 1854. Книга 4. Сергей Савинов
использовать новую технику. И ведь это только моя ошибка… Вместо того, чтобы гнаться за вылизыванием деталей и проводить тренировки только со своими командирами, надо было проследить, чтобы хотя бы минимум тактики был передан действующим офицерам. И если они не захотят слушать меня, так есть у меня возможности через кое-кого заставить их принять новую информацию.
– Представьте легкую кавалерию, – я успокоился. – Сможет ли она прорвать пехотный строй противника?
– Ну, шансы есть, если выбрать правильный момент.
– А теперь представьте, что вашей кавалерии выдали дорогущие мушкеты, а вы вместо того, чтобы использовать их потенциал на полную, все равно отправили кавалерию в рубку ближнего боя.
– Это не одно и то же! – из-за спины Хрущева выступил полковник Еропкин.
Все такой же, вылитый Денис Давыдов, но сейчас его лицо шло красными пятнами. Кажется, именно он был непосредственным командиром, принимавшим решение об атаке «Медведями», и, кажется, он уже понял, что ошибся… А Хрущев в чем-то и молодец. Сам вышел вперед и прикрыл подчиненного.
– Разве? – я прищурился. – Ну, здравствуйте, Василий Михайлович.
– Здравствуйте, капитан, – полковник не удержался и напомнил о моем звании.
Глупо. Он бы еще великих князей начал попрекать чином… А я сейчас чем-то на них похож: просто капитан, но при этом каждый, кто отправился в этот поход, знает, кто именно тут все организовал и сделал возможным.
– Скажу еще раз прямо. Те машины, что стоят сейчас в воротах Кум-Кале, были потеряны зря. Люди, которые в них сгорели, умерли страшной смертью не потому, что так было нужно. А потому что мы ошиблись. Вы ошиблись, отправив их на смерть. Я ошибся, разрешив разделить отряд капитана Руднева. Это наш общий грех, и нам его исправлять.
Удивительное дело. Еще мгновение назад Еропкин был готов до последнего стоять за свою правоту, даже сам понимая, что натворил. Но стоило мне вспомнить Библию, и прошедший через века ритуал помог решить проблему. Есть ошибка – ее надо искупить. И не надо думать о том, кто больше виноват, топить слабых и валяться в ногах у сильных. Который раз уже замечаю, как работает эта традиция, и начинаю жалеть, что именно эту часть веры не удалось сохранить в наше время.
– Я готов, – полковник тряхнул вихрами. – Но что вы предлагаете?
– Да, Григорий Дмитриевич? – присоединился к вопросу Хрущев.
– Тактические игры, – ответил я.
Никогда не видел, как их проводят в настоящей армии, но мне ведь просто нужно вбить в головы генералов хотя бы базовые приемы управления новыми видами войск. Понимание их сильных и слабых сторон в разных ситуациях, а дальше… Вот тогда уже можно будет и подумать. А пока я предложил что-то похожее на привычную для этого времени карту с фигурками отрядов и дополнением в виде правил из настольных игр вроде «Подземелий и драконов».
– То есть мы устраиваем имитацию сражения, говорим, какому отряду куда двигаться? А вы отмечаете на карте, что из этого получится?