Женская месть. Мария Мусина
ж ей быть? – сурово произнес Кудряшов, – Прошу. – И указал широким жестом вглубь квартиры.
Человек с платочком на шее засеменил, следуя указанному направлению. Завидев форму капитана, попятился. Кудряшов мягко подтолкнул его в спину:
– Чай не бандита увидел – полицейского, чего пугаться?
Воротов, поколебавшись секунду, достал свое удостоверение и представился.
Пришелец потянул носом воздух:
– А чем здесь пахнет? А что, собственно, случилось?
– Нам бы хотелось знать ваше имя,– Кудряшов продолжал стоять у него за спиной.
– Леонид.
На круглом, чуть тронутом мефистофельской бородкой лице, заискивающе заплясали глаза.
– Почему же вы, Леонид, больше не спрашиваете, где Алевтина Григорьевна? – Кудряшов мрачно выдвинулся вперед.
– Я не знаю… Я жду, когда вы мне скажете.
– Это Алевтина Григорьевна позвала вас в столь ранний час в гости? – Кудряшов забрал из рук Леонида розы. Нашел вазу. Налил в нее воды. Водрузил в спасительную влагу цветы. Поставил на стол. Громко тикали часы с кукушкой. Воротов подошел к ним и остановил маятник.
Леонид зачарованно следил за этими неспешными манипуляциями.
– Располагайтесь, – со значением произнес Воротов.
Леонид без сил рухнул на стул.
– Где-то я вас видел, – пристально вглядываясь в пришедшего, заподозрил Кудряшов.
– Передача о тайнах взаимоотношений между мужчиной и женщиной,– польщено ответил Леонид и несколько расслабился.
– Точно! – Кудряшов обрадовался так, словно миллион выиграл.
Леонид тут же обрел уверенность в себе:
– Я хотел бы знать, – резко начал он, но, опомнившись, перешел на вежливо мягкий тон: Я бы хотел все-таки узнать, что случилось? – Он полез во внутренний карман пиджака, достал удостоверение: Моя фамилия Долгов. Я сотрудник клиники неврозов. Кандидат медицинских наук! Меня Алевтина Коляда в гости пригласила. Где она?
Кудряшов внимательно, словно пограничник на паспортном контроле при пересечении границы, рассматривал удостоверение личности. Капитан сурово хмурил брови, пощипывал задумчиво свои пшеничные усы. Воротов безучастно молчал…
Известие о смерти Алевтины, казалось, не произвело на Долгова сильного впечатления. Его взволновало гораздо больше то обстоятельство, что Алевтина умерла такой страшной смертью.
– Боже мой,– сказал он механическим голосом, – упасть с такой высоты… – В глазах Долгова стыл неподдельный ужас, – Вы считаете, что это самоубийство?
Воротов отфутболил вопрос обратно.
– Не знаю, – подумав сказал Леонид, – суицид и Алевтина? Она, конечно, была очень напряжена в последнее время. Но у нее был не тот характер, чтобы принимать все близко к сердцу. Впрочем, психика у нее, как легко понять, была неустойчивая.
– Она была вашей пациенткой?
– Упаси Бог. Но представьте себе человека с абсолютно адекватной психикой, который сделал бы гадание своей профессией… Я вам как психотерапевт, как психиатр