Кладбище неудачников. Нина Каротина
прижалась к захватчику. На лице застыла мольба к Тенне, чтобы та ничего не предпринимала и слушалась захватчиков.
Напарник Мохнатого – молодой мужчина наружности куда более приятной. И пусть он из той же братии, грязный, в лохмотьях, всё же образ у него более человечный, чтобы ожидать от него подобной свирепости.
– Возьми парус и иди в лодку, – командовал Мохнатый.
Голос у старшего глубокий, ровный, чистый. И спокойный до жути. Он – беглый каторжник, приложивший немало усилий, чтобы вырваться из цепких лап стражи, за ним тянется след неотвратимой погони, но он дошёл до моря и остался жив, он нашёл лодку, и его не остановит препятствие в виде двух испуганных алесциек в двух шагах от свободы. Останавливать загнанного зверя – смертельно опасное занятие.
Второй развернулся и бросился к парусу. Тенна провожала его взглядом. Вот он подхватил парус, но уронил меч, поднял меч, но парус развалился, мешал идти и путался под ногами.
– Толкни лодку в воду, – рявкнул Мохнатый, завидев, как его товарищ забирается в лодку, прочно стоявшую на земле.
Тенна обернулась на Мохнатого. Булсар говорил, что этот невольник из Ригорона. Но покуда тот свободно говорит со своим товарищем на гралийском. Девочки изучали языки с наставниками, и пусть плохо, но могли изъясняться. Мохнатый говорил на нём свободно, словно на родном. Он не Ригоронец!
Второй столкнул лодку, пыхтел и путался в собственных ногах. Посудина весело качнулась в набежавшей волне, чуть развернулась и уже со следующей волной отступила от берега. Беглец поспешил следом, строптивая лодка отступила ещё дальше, увернулась, пнула того в бедро и уклонилась от поклажи с парусом.
Мохнатый наблюдал за этим нелепым штурмом с нарастающим раздражением. Когда в схватке преимущество лодки стало неоспоримым, а напарник в очередной раз хлебнул солёной пены, захватчик приглушённо выругался и толкнул Аяну к воде. Нерасторопность подельника удручала его настолько, что он упустил из виду вторую алесцийку. Тенна с места не сдвинулась, но ей хватило времени, чтобы прийти в себя, осмотреться и…
Мохнатый рухнул, как подкошенный, от удара веслом по голове. Хватка ослабла, Аяна вырвалась из плена. Тенна превзошла саму себя, скорчила рожицу сестре и поморщилась от тяжести массивного орудия.
Повергнутый неприятель издал глухой стон и потянулся руками к источнику боли. Будь он Ригоронцем, Тенна, возможно, пожалела бы бедолагу, но он – гралиец, наверняка мародёр и убийца, которому самое место в Солнечной шахте. Никакого сочувствия она не испытывала, нельзя поддаваться слабости. Все истории про каторжников и жалость к ним имели самый печальный конец.
Между тем Второй забрался в лодку. Драматичные события на берегу остались незамеченными, он послушно исполнял наказ старшего, захватил судно, втащил намокший парус на борт и ждал соратника, чтобы отправиться в путь.
Девушки молча переглянулись. Их положение выправилось, осталось покинуть берег, прихватив с собой вёсла,