Tierra de Esperanza. Влад Имир
есть предложение.
– Конечно хочу, – не стал кокетничать я, – а что надо сделать?
– Малыш, надо просто посматривать по сторонам, – как-то пространно ответил старик и тут же продолжил, – если вдруг где-то здесь или в Кадисе увидишь этого мужика, – он показал мне экран своего смартфона, – скажешь мне. Договорились?
С фотографии на меня смотрел серьезный мужчина лет пятидесяти. Светло-русые волосы, очень короткая стрижка, небольшая небритость, вытянутое лицо с мешками под глазами, верхушка правого уха, как будто срезана. Через все лицо протянулся грязно-серый шрам, полностью перечеркнув левый глаз. Верхняя одежда цвета хаки.
– А кто это? – спросил я у майора, – кто-то из твоих друзей?
– Это не друг, – старик скривился, как от зубной боли, – это просто большой человек… – он помолчал, – в прошлом, конечно… А вообще, гад тот еще. Из моих земляков. Тебе, что не доводилось его видеть? Точно не знаешь, кто это?
– Нет, не доводилось, не знаю, – я, действительно, впервые видел человека с фотографии, – а что, я его мог видеть у нас?
– Всяко может быть, – уклончиво ответил бывший вояка, – ну что, по рукам?
С тех пор, каждый последний день месяца, майор, скрепя душой, доставал из портмоне очередную сотню, и расплачивался со мной за порученное дело. Мы, кстати, заметили, что старый пьяница категорически не признавал карточки как средство расчета. Всегда и за все он оплачивал наличными. Откуда купюры появлялись в его кошельке, история умалчивает. Майор никогда не распространялся на этот счет, да мы и не любопытствовали лишний раз.
Несмотря на то, что старик ко мне относился более-менее дружелюбно, страх перед ним заставлял меня неуклонно исполнять условия договора. Было в нем, что-то такое, что заставляло содрогаться мое нутро. Особенно его пустые, бесцветные глаза, которые быстро наливались кровью, когда майору, что-то не нравилось. Это был взгляд человека привыкшего убивать. В такие моменты вокруг него прямо физически разливалась волна ненависти, гнева и опасности. В интернете я нашел одноглазого земляка нашего постояльца. В свое время этот тип занимал не последнее место в нацбатах, а после войны был объявлен Россией в розыск за военные преступления. Судя по имеющейся информации, следы «Одноглазого» терялись где-то в Латинской Америке, поэтому с трудом верилось в его появление в нашем заштатном городке. Однако, боясь впасть в немилость к постояльцу, я с полной ответственностью отнесся к его поручению, внимательно всматриваясь в каждое новое лицо, появляющееся в нашей испанской глубинке.
Надо сказать, что в нашем городке жили в основном испанцы и несколько русских семей, а вот в соседнем Кадисе была большая диаспора выходцев с окраины. Со слов отца, да и других взрослых, знаю, что в начале двадцать второго года, когда с территорий, охваченных войной, в Европу потянулись беженцы, они стали прибывать в Кадис целыми семьями. Им давали убежище, выделяли пособия и размещали в муниципальном жилье. Но эта первая волна переселенцев