Как читать книги. Моника Вуд
моего нового размера «скелет», одна зеленая, другая черная в тонкую фиолетовую полоску. После чего выбираю сумочку, маленькую и недорогую, надеясь, что она не выглядит уцененной. Нахожу на распродажном стеллаже юбку и пару туфель без каблука – вдруг попаду в приличное место. Там же есть блузка со сборками на рукавах, но она один к одному тюремного голубого цвета. Так что нет.
Подойдя с тележкой к кассе, я достаю из кармана наличные и протягиваю их кассиру левой рукой, потому что из правой ни за что не выпущу чек. Ни на одну наносекунду. Мне страшно тратить деньги. Я даже не знаю, сколько стоит аренда моей квартиры. Или возьмут ли меня на работу. В последнюю минуту добавляю бутыль средства для стирки, чтобы вручную постирать все, что купила. Прачечная самообслуживания в Эбботт-Фоллз стоила довольно дорого, и я даже представить себе не могу, во что это обойдется здесь.
В соседнем квартале мне попадается банк, где женщина с рядами тугих косичек и помадой цвета сливы помогает мне открыть два счета, текущий и сберегательный, на сумму банковского чека в моем конверте. Но сначала я должна объяснить свое положение.
– Всем нам приходится с чего-нибудь начинать, мисс Пауэлл, – говорит банковская служащая по имени Лиллиан.
Хотя я призналась, что совершила непреднамеренное убийство, она мне улыбается, и ее доброе лицо чуть ли не полностью меняет мое восприятие настоящего. У нее легкий акцент – видимо, она знает, как начинать с нуля.
– Сестра оставила меня здесь одну, – рассказываю я. – Я видела, как ее машина скрылась за поворотом.
У меня так сильно трясутся руки, что я не в состоянии открыть конверт.
– Давай помогу. – Лиллиан берет у меня конверт и вскрывает канцелярским ножом. – Вот видишь? Трудно будет не всегда.
Я говорю Лиллиан, что все, что у меня осталось от мамы, – кольцо не по размеру и этот чек, и спрашиваю, нельзя ли сделать копию чека, чтобы оригинал оставить себе.
– Ой, нет, – отвечает она, искренне расстроившись за меня. – Могу отдать тебе копию, но не оригинал. – Она разглаживает чек на чистом столе. – Вот как надо сделать, – говорит она, проводя пальцем по маминой подписи. – Теперь давай ты.
Я провожу пальцем по маминому имени, написанному замысловатым почерком, – Элеанор В. Пауэлл, – воображая, что ощущаю тепло ее руки.
– Вот так, – говорит Лиллиан. – Чувствуешь?
Я киваю, бесконечно благодарная этой доброй женщине, которая предупреждает меня, что пока не пройдет пять рабочих дней, я не смогу ни выписать чек, ни воспользоваться дебетовой картой. Они должны все перепроверить, и как их осудишь? Что касается ПИН-кода, она советует выбрать что-нибудь, что легко запомнить, и я беру последние четыре цифры своего личного номера осужденного. Но меня тут же поражает в самое сердце мысль, какой же это глупый ПИН-код.
– Все нормально, милая, – говорит Лиллиан, – его можно потом изменить.
Но я не в состоянии снова проходить через все действия, связанные