Как читать книги. Моника Вуд
в клуб вина.
Локти продавца уперлись в прилавок, ворот рубашки раскрылся, и Харриет невольно покачала головой – это надо же было изуродовать нежную кожу татуировкой в виде гигантской паутины. Это что-то означает? Придется проконсультироваться у Софи. Причуды молодежи меняются со скоростью света. Не всей, конечно, молодежи – официантки в ее любимом кафе, молодая мамаша, работавшая в 7-Eleven, и юные механики из «Автомастерской Арло» напоминали Харриет, какой в их годы была она сама, и в их компании она никогда не ощущала себя старухой. То же самое, она теперь поняла, относилось и к Книжному клубу. Ей самой было странно, насколько в тюрьме она чувствовала себя как дома. «Как дома» – это, конечно, неверно. Полезной? Нужной? Здесь, снаружи – «на Воле», как выражались женщины, – она довольно часто ощущала себя потерянной и несвоевременной.
– Тот мужчина, он кто? – понизив голос, спросила Харриет.
Глаза у продавца округлились.
– Какой мужчина?
– Ну тот, с краской.
– Ой, да это Фрэнк. Фрэнк Дейгл. Он тут у нас типа разнорабочий. – Глаза у Бейкера сверкнули, и какие дивные это были глаза – с длинными ресницами, с пронзительными зрачками. – Мы считаем его милым, даже очень.
– Понятно. – Когда уже люди найдут себе занятие получше, чем делать из стариков умильные игрушки? – Итак, я бы хотела заказать дополнительные экземпляры книги.
Избавленный от мешающих громоздких очков взгляд снова уткнулся в аннотацию.
– Ни одна душа с того кладбища не училась в Йельском университете, – заметила Харриет.
Заклацала мышка.
– Мы книги получим только через неделю. Но если через «Амазон», то получите уже через пару дней. – Голос теперь звучал заговорщицки.
– «Амазон» от дьявола! – сообщила Харриет не только продавцу, но и всем, кто мог ее услышать, и толкнула свою кредитку по стойке. – Нацисты и те работали более тонко.
– Ой, а то.
Домой Харриет возвращалась на автобусе, в уме уже составляя вопросы.
Для чего нужна эпитафия?
Кому бы вы доверили написать вашу эпитафию?
Можно ли подытожить жизнь человека?
Дома она усадила зевающего Тэбси себе на колени – он требовал внимания больше, чем ее собственные дети, эти самоуправляемые девочки, говорившие о Книжном клубе как о «хобби». Кошачье урчание, похожее на рокот газонокосилки, звучало как мантра. Спустя полтора года Харриет научилась сомневаться в своем выборе книг для клуба, но эта, которая буквально чуть ли не упала ей в руки, казалась удачной. Она расслабилась, пролистывая жалобы, протесты и ликования душ усопших из Спун-Ривер, штат Иллинойс.
Я был оружейником из Одессы…
Я была вдовой Макфарлейн…
Я была дочерью Лэмберта Хатчинса…
Щелкая ручкой и отрешившись от настоящего, Харриет читала, выбирала, подчеркивала.
Я считал себя исправным механизмом,
Которым Жизнь так и не воспользовалась.
В ушах у нее уже звучали голоса женщин, читающих стенания и восхваления