Хозяин вечности. Дочь наемника. Олег Костенко
Но что произошло ещё с двумя наиболее высокоразвитыми, до сих пор остаётся загадкой.
Увидев, что девочка, наконец, хоть как-то успокоилась, Горд Зимин сказал:
– Ну ладно, как говорится, слезами горю не поможешь. Сейчас я обязан доложить о случившемся в ближайшее отделение гильдии, и не могу терять времени. Поэтому я хочу, что бы ты кое-что сделала. Сдвинь крышку левого подлокотника на твоём кресле, под ней будет аптечка.
Герда выполнила распоряжение машинально, почти не вдумываясь в смысл.
– Что со мной будет? – спросила она.
– Не знаю, – честно ответил Горд. – Но я обещаю, что пристрою тебя куда-нибудь.
Столь расплывчатое обещание, естественно никакого энтузиазма не вызвало. Поэтому Зимин поспешил вернуться к инструкциям.
– Так, там, в передней ячейке, должна быть длинная зелёная капсула. Это снотворное – проглоти.
– Это ещё зачем, – удивилась девочка.
– Не подготовленный человек плохо переносит переход через сплетение, – пояснил Горд, – а я намерен идти через него кратчайшим путём. Скорее всего, ты потеряешь сознание.
Герда Мир удивлённо глянула на космогатора.
– Странно, – сказала она, – а ведь я не плохо себя там чувствовала.
Глаза Горда изумлённо, расширились.
– Ты хочешь сказать, что была всё это время в сознании?
– А с чего мне его терять?
Некоторое время космогатор внимательно её разглядывал. Потом, наконец, медленно произнёс:
– Если это правда, то тебе незачем беспокоиться о своём будущем.
Корабль вошёл в сплетение.
Анамерис Ковалис Секон, чьё имя, в переводе с языка одного из народов Илари, означало – «Звезда, сияющая в ночи», закончил делать ежедневную запись в дневник. Он немного посидел, любуясь аккуратными завитками букв. Потом отложил в сторону электронную ручку, отключил экран дневника и с наслаждением потянулся, слегка шевельнув при этом своими острыми ушами.
Ещё один день прошёл, – с удовлетворением подумал он. – А значит осталось всего две недели до того, как он вернётся на Амистал.
Илари представил себе родную зелёную планету и довольно улыбнулся.
С тёплым чувством Анамерис припомнил собственную усадьбу, спроектированную и построенную ещё его дедом. Каждое дерево, каждый крупный камень поблизости от усадьбы имели там собственный символический смысл. Садовые дорожки повторяли очертания старших рун. А весь комплекс, если смотреть на него сверху, представлял собой своего рода гиперсимвол с многоплановым значением и несколькими смысловыми уровнями. Символ настолько сложный, что даже среди илари полностью дешифровать его были способны отнюдь не все.
Вспоминая усадьбу, Анамерис не мог не припомнить и её обитательниц. Иринда! Анатист! Марилиэль! Илари печально вздохнул. Он никогда не думал, что будет так тосковать по своим трём жёнам.
Анамирис подумал о людях: интеллект их самок ни в чём не