Ахилл. Сергей Быльцов
божество; их радушно приветствуют и отводят в храм. Там, по древнему обычаю, торжественно принеся в жертву многих животных и устроив пышный пир, с ними обходятся с благородной щедростью, так же, как и в последующие дни.
Уверенный в жене, как в себе, Менелай отплывает на Крит, приказывая Елене предоставлять гостям радушно всё, что они попросят.
Некоторые говорят, что только увидев, как на горизонте исчез белый парус корабля, на котором царь Спарты уплыл, Парис, охваченный всепожирающей страстью к Елене, ведь она была самой прекрасной из женщин во всей Ойкумене, окончательно решается на ее похищение, так как до этого в силу своего не решительного характера он колебался. Говорят, так же, что не малую роль в этом роковом решении Париса сыграли богатые сокровища Спарты, которые ему простодушный показал Менелай и которые троянский царевич планировал похитить вместе с Еленой поскольку все равно: за семь бед – один ответ.
45. Парис похищает Елену Спартанскую
Даррет говорит, что супруга царя Менелая Елена в то время, когда Александр был на Киферее, решила туда отправиться, чтобы в приморском городке Гелея, где находилось святилище Аполлона и Дианы, совершить жертвоприношение. Когда Александр узнал, что Елена приехала к морю, он, желая посмотреть на ее красоту, стал разыскивать ее. После того, как они увидели друг друга, любовь вспыхнула между ними с первого взгляда, красота каждого стала не давать другому покоя, и они оба стали ждать времени, чтобы выказать друг другу свою благосклонность.
Согласно Драконцию, такое время скоро настало. Стадо Парис давно невзлюбил, ему надоели деревни, хижины, рощи, луга, источники, реки, свирели, к нимфе-супруге душа не лежит, он стал считать Энону уродкой, и с той поры, как, представ перед ним обнаженной, Киприда в жены такую ж ему обещала, – бывший пастух ее жаждет.
Только увидев Париса, сразу все подмечает Спартанка: что его взор говорит, каким одеяньем украшен, как пробивается золотистый пух на щеках, юный лик оживляя и оттеняя красу на лице, румянцем нежным покрытом. Искренно им восхищаясь, влюбилась в Париса Спартанка, факелом Эрота огнем жарким охвачена, ибо давно уж сыну крылатому мать, огненосному крошке – богу, велела сердце Елены кипарисовой пронзить стрелою пылающей тайно. Елена, то, как мак краснеет лицом, то бледнеет, как свежий снег; вот опять щеки покрывает румянец, и, признак надежный, бледность опять сменяет его, выдавая сильное любовное чувство.
На пиру Парис одарил Елену привезенными из Трои дарами, а его откровенные взгляды, в которых светилось неприкрытое мужское желание, поначалу ввергали ее в смятение. Улучив момент, когда его никто не слышал, кроме Елены, Парис стал так жарко ей говорить, что даже задергалась его чуть выступавшая вперед правая бровь:
– Должно быть, Менелай к тебе охладел, прекраснейшая из женщин, иль к любви совсем уж стал не способен, что оставил, тебя здесь одну, пренебрегая твой несравненной красой. Если б мне посчастливилось иметь несравненную такую супругу, с невыразимо красивым лицом и с таким таинственным мерцающим