Система-в-себе. Григорий Неделько
открыл глаза, отнял пальцы от головы и постарался нацепить на лицо приличествующее рангу спокойное выражение – удалось с великим трудом! – вслед за чем повернулся к коллегам.
– Ну как?
Они молчали. Тогда Вишницкая легонько пихнула локоточком Маккинена в бок.
– Начинай ты.
Гросснер вопросительно приподнял бровь: он был внутренне готов к любым известиям… по крайней мере, ему так казалось.
Набрав в грудь воздуха, Маккинен начал:
– Ну, я переговорил с диспетчерами. Первые переключили меня на вторых, вторые – на третьих. С теми я долго общался, и, уж думал, впустую, когда догадался запросить данные о полётах грузовых звездолётов, чей маршрут проходил целиком через этот сектор… В общем, вот.
Маккинен протянул распечатку, что до того держал за спиной. Гросснеру хватило единственного взгляда, чтобы всё понять.
– Чтоб меня разорвало… – потрясённо вымолвил старпом.
– Не желай – сбудется, – нервно пошутил Маккинен и неестественно хохотнул.
– Три рейса за три месяца пропали без вести.
Подошла Вишницкая.
– Я проглядела сводки, пока мы шли сюда. Смотрите: все три рейса корабли отлетали десять лет назад. А после – ни одного похожего случая.
– Вернее, не отлетали, – автоматически поправил Гросснер; его лицо приобрело смесь сардонического и взволнованного выражения.
Пошевелив мозгами, но так и не придя к каким-либо конкретным выводам, он изложил Вишницкой с Маккиненом то, что узнал сам.
– Начинает вырисовываться картина… – тише, чем общался обычно, проговорил Маккинен.
– И эта картина мне совсем не нравится. – Гросснер покачал головой.
Настала очередь Вишницкой.
– Это ещё не всё.
– Звучит обнадёживающе, – отреагировал Гросснер.
– Ну, я рассказывала Маккинену по дороге…
– Очень кратко, – уточнил механик. – Боюсь, я не всё понял.
– Тогда тем более вам стоит пойти со мной.
И, не дожидаясь реакции мужчин, Вишницкая повернулась и направилась к выходу из рубки.
Маккинен развёл руками, как бы говоря: «Что делать? Идём».
Гросснер поднялся с кресла, и они двинулись вслед за красивой миниатюрной фигуркой бортового медика.
Не успела дверь лаборатории съехаться в целое за их спинами, как Вишницкая, указывая на матовые и прозрачные ёмкости, усеивавшие широченный металлический стол, принялась рассказывать:
– На столе вы видите образцы плоти, крови, костей… – Она секунду помедлила, борясь с ноющим ощущением, на миг ворвавшимся в сердце.
– Уинк, – понял Гросснер.
Маккинен зачем-то кивнул.
Вишницкая вроде бы никак не отреагировала – просто продолжила рассказ:
– Обследование образцов не дало результата… за исключением одной престранной детали. Я пыталась понять причину, оттого и задержалась в лаборатории…
– А