Малика. Тина Ти
мы и познакомились. Протанцевали почти всю ночь, потом он предложил покататься по городу, я согласилась. Лика, он так понравился мне. Красивый, веселый.
Малика закатила глаза, Аня так говорила про всех парней, но перебивать подругу не стала.
– Мы катались по Москве, на Воробьевы горы поехали, он мне, знаешь, стихи там читал. Разве не романтично, когда парень тебе стихи на рассвете наизусть читает? —спросила Аня, мечтательно глядя куда—то поверх головы Малики.
– По мне так романтичнее на рассвете дрыхнуть в теплой кроватке. Кого хоть читал—то? – все же решила уточнить Малика.
– Есенина, – открывая новую баночку, ответила девушка.
– Стоило догадаться, Есенин был ещё тем бабником. Я думаю он просто профессиональный пикапер —усмехнулась Малика.
– Знаешь, а они ведь тезки. Его тоже Сергеем звать, – отправив в рот новую порцию пюре, пробубнила Аня. – Он за мной так красиво ухаживал, такие букеты дарил, ты посмотри только, – она указала в противоположную сторону от Малики.
Девушка перевела взгляд, куда показывала подруга и только сейчас заметила высохшие букеты цветов. Даже учитывая, что они высохли, всем своим видом говорили о былой роскоши. Один из них был относительно свеж остальных и только—только начинал увядать. Малика перевела взгляд на девушку в немом вопросе.
Та сразу уловила ход её мыслей и ответила:
– Этот три дня назад подарил. Та встреча оказалась последней, – закончила Аня, опустив глаза.
Услышав, тихий всхлип подруги, Малика перебрала в уме все известные ей ругательства, при чем на обоих языках, которыми она владела в совершенстве.
«Чёрт! Только не слезы.» – Пронеслось в голове девушки.
– Анют, ну ты чего? – не выдержав она бросилась к одногруппнице, – Давай, прекращай! Ты что из—за идиота какого—то ревешь?
Но Аня разревелась сильнее и жалобнее. Её спина тряслась. Малика была растеряна, она не умела утешать, не приходилось ей этого делать раньше.
Как быть? Какие слова подобрать?
«Наверное, стоит позволить ей выплакаться»– пришла к заключению девушка и просто обняла подругу.
Аня долго и горько плакала, а потом сквозь слезы хрипло прошептала:
– Я переспала с ним. Ты же знаешь, как я берегла себя, ждала, когда действительно полюблю кого—то. Так вот я действительно полюбила его. А он…он…– она зарыдала с новой силой и продолжила:
– А он…он…на следующее утро, смылся. Даже не попрощался со мной. А теперь на звонки не отвечает, – закончила она, посмотрев на Малику.
– Ит оглу ит!(Сукин сын!) – в сердцах выругалась Малика.
Когда девушка злилась или нервничала, она всегда переходила на азербайджанский. Эта особенность Малики была хорошо знакома Ане, потому что подруга злилась часто, почти каждый день. Аня даже выучила пару ругательств на родном языке подруги, что, собственно говоря и продемонстрировала:
– Он настоящий ДОНУЗ (свинья) – с выражением вскрикнула Ветлицкая.
От чего обоим стало смешно и они в голос засмеялись. Но