Хроники Кайдарии. Дурная кровь. Андрей Плотник
заканчивающийся тупиком. В конце его замерла маленькая человеческая девочка с огромными бледно-голубыми глазами. Ее грубо обрезанные светлые волосы так и топорщились во все стороны, и вся она была словно какая-то воздушная, выцветшая, почти неосязаемая. Острый подбородок был заносчиво выпячен. Девочка без всякого страха наблюдала, как на нее надвигаются трое вампиров, один из которых был полицаем, а двое других – гражданские. Их жесты и позы красноречиво свидетельствовали, что именно они собираются сотворить с загнанной беглянкой. Растерзать на части, предварительно, быть может, надругавшись над нею (и плевать, что на вид ей вряд ли можно было дать больше двенадцати лет). Меня поразило (а скорее даже испугало) то, что лицо девочки оставалось до ужаса бесстрастным, без тени страха или волнения. Кричала она, должно быть, просто чтобы привлечь чье-нибудь внимание.
– Маленькая воровка, – прохрипел полицай. – Бежать тебе больше некуда. Теперь мы осушим тебя до капли.
– Пускай сначала вернет мой брегет, – потребовал один из гражданских. – Вдруг она его где-то припрятала по дороге? А ведь часики-то были из чистого золота!
Что ж, ситуация прояснилась. Жертва ограбления в компании с приятелем и представителем правоохранительных органов настигли воровку и загнали ее в тупик. Правосудие (конечно, это слово стоило бы взять в кавычки) могло свершиться прямо на месте, а жертва ограбления имела право затребовать любую кару по своему усмотрению. С людьми обычно не церемонились. Девочка же была настолько миниатюрной, что, если бы каждый из этих монстров сделал по одному большому глотку, в ней и в самом деле не осталось бы ни капли крови. Однако она нисколько не страшилась грядущей расправы. Эти большие печальные глаза, должно быть, слишком часто видели смерть, чтобы ее бояться. Девочка заметила меня, но никак этого не показала, молчаливо дожидаясь моих действий.
Как быть? Пот сбегал с меня в три ручья, как вода с подтаявшей льдины. Я таращился в затылки вампиров, неспешно приближающихся к своей жертве, и лихорадочно соображал. Мог ли я отвлечь их? Отговорить от того, на что они уже решились? Воззвать к их совести? Бессмысленно. Неисполнимо. Глупо. Они были вампирами, высшей расой, совершенными хищниками. Ну а я? Всего лишь бессильный простой смертный с арбалетом за поясом. Дрожащей рукой я выхватил оружие и привел его в боевую готовность. Насколько же далеко я готов зайти? На моих руках уже была кровь убиенной вампирши (право на самозащиту, говорите? Люди его не имели), так что смертная казнь грозила мне в любом случае. Без оговорок и разбирательств. Но мог ли я снова, на этот раз совершенно хладнокровно, отнять жизнь у мыслящего существа, причем подло ударив его в спину? Вопросы морального характера всегда казались мне важными, но я вдруг понял, что просто не выдержу, если эту девочку разорвут на части у меня на глазах.
Убить вампира не имея серебряных орудий было ох как не просто. Для этого требовалось пробить ему сердце или мозг, либо