Хроники Кайдарии. Дурная кровь. Андрей Плотник
медля ни секунды, я нырнул в дыру и принялся извиваться всем телом, обдирая бока и погружаясь все глубже в темноту. Оказавшись по ту сторону стены, я встал в полный рост и попытался осмотреться. Бесполезно – тьма была глухая и липкая, как на дне Тартара. Или просто моим слабым человеческим глазам так казалось? Тут я напряг слух. Что это за едва уловимое гудение? Неужели ветер?
Продвигаясь вслепую, я сделал несколько шагов вперед, и тут же споткнулся о какие-то черепки, разлетевшиеся в разные стороны. Ощупав их, я определил, что передо мною куча расколотых человеческих черепов. Холодной сосулькой сердце кольнул страх. Если бы только у меня было хоть какое-нибудь оружие! Но увы, дрожащая рука сжимала лишь наполовину сточенный обломок кости…
Где же я находился? Жадно протянутая вперед ладонь вскоре наткнулась на стену, привычно холодную и сырую. Двигаясь вдоль нее, я вышел в какой-то узкий коридор – неужели тайный ход? В самом деле, замок Карн был возведен еще в эпоху средневековых междоусобиц, и, как и любой другой замок тех лет, наверняка имел множество потайных комнат и переходов между ними. Я предположил было, что в этом коридоре давно уже никто не бывал, но позади вдруг раздался какой-то едва уловимый звук. По спине моей прокатилась волна мурашек. На какой-то миг даже захотелось возвратиться в собственную камеру, к свету и относительной безопасности, но я решительно подавил в себе это малодушное желание. Либо я найду выход, либо погибну. Повторяя эти слова как мантру, я двинулся дальше, с ужасом опасаясь, что на моем пути вырастет очередная преграда.
Возможно, страх мой был иррационален. Возможно, как я изначально и предполагал, все звуки в этой затхлой, осклизлой дыре издавали обыкновенные крысы, слепо шуршащие по углам в кромешной темноте. Я даже почти успел убедить себя в этом, как вдруг звук повторился – на этот раз куда более отчетливо. И теперь я мог поклясться, что услышал приглушенный шлепок чьей-то босой ноги. Я оглянулся, буравя глазами непроницаемую завесу тьмы и даже не дыша, а потом вновь заторопился вперед с удвоенным рвением. Кто-то живой таился здесь, в этих сумрачных застенках, и этот кто-то почувствовал мое присутствие и теперь крался за мною по пятам. Казалось, эхо моего пульса и учащенного дыхания разносятся по всему замку, предательски выдавая мое местонахождение.
Все это время я брел, держась правой стены коридора. Потом споткнулся и едва не упал – впереди начиналась лестница с узкими высокими ступеньками, раскрошившимися от времени, которые уводили круто вверх. Оттуда мне в лицо едва уловимо дохнуло прохладой, и это был вовсе не леденящий воздух угрюмого бессолнечного склепа, а вольное студенистое дыхание близящейся зимы. Тяжко сопя, я начал подъем. Сил оставалось не так уж и много, меня донимал голод, мучили изможденные мышцы. Но страх, колющий и властный, не позволял остановиться и передохнуть, подобно жаркому пламени лесного пожара, вынуждающего дикого зверя бездумно мчаться прочь, не разбирая дороги. Подъем вышел изматывающим и долгим. Изредка я все же останавливался