Калифорния на Амуре. АНОНИМУС
та добыча, о которой он мечтал, это было, что называется, на один укус, но все же лучше, чем ничего.
Однако в этот день судьба решила посмеяться над косолапым, она послала ему не закуску, а разъяренную мать-тигрицу. Не тратя времени на угрожающее рычание, та метнулась вперед и бросилась медведю прямо на загривок.
Это был крайне рискованный шаг. В прямом бою с медведем шансов у нее было немного. Первым атаковать топтыгина решился бы не всякий тигр-самец, при том, что тигры крупнее и сильнее тигриц. К тому же, Альма была ослаблена родами и долгим голоданием – она ведь несколько дней не отходила от тигрят ни на шаг. И надо же такому случиться, что медведь появился именно тогда, когда она ненадолго отлучилась утолить жажду, которая мучила ее несколько дней гораздо больше, чем голод!
Стоявший на дыбках медведь, ощутив на спине тигрицу, завертелся волчком, надеясь сбросить ее на землю, но Альма держалась крепко, впившись острыми своими зубами ему в загривок и вонзив когти в могучие плечи. Медведь рявкнул от злобы и повалился прямо на спину, стремясь всей своей чудовищной тушей придавить тигрицу к земле. Однако та ухитрилась извернуться и, разомкнув клыки, отскочила в сторону.
Медведь, несмотря на свои размеры и кажущуюся неуклюжесть, зверь очень ловкий. В один миг он перевернулся со спины на живот и проворно поднялся на дыбки. Эффект неожиданности был утрачен, Альме теперь предстояла тяжелая и опасная битва с непредсказуемым исходом. Она, конечно, могла убежать, косолапый при всем желании не догнал бы ее. Но если она побежит, тигрята останутся одни – что с ними сделает разъяренный, не знающий пощады хищник?
Но и вступать в открытый бой она не могла: даже если топтыгин не убьет ее, он наверняка тяжело ее ранит, и как же она тогда сможет выкормить тигрят? Если бы Альма была человеком, все эти мысли пронеслись бы у нее в голове с быстротой молнии, но не быстрее, чем медведь изготовился к бою. К счастью, она была диким зверем и следовала не размышлениям, а инстинкту – и он подсказал ей единственную правильную тактику. Пока хозяин тайги покачивался из стороны в сторону, прикидывая, как бы подобраться к ней поближе, она прыгнула прямо к нему. Оказавшись рядом с медвежьей мордой, тигрица полоснула когтями по мягкому уязвимому носу и тут же отскочила назад.
Медведь взвыл от боли, Альма ответила грозным рыком. Топтыгин переминался на задних лапах, покачиваясь, а она кружилась вокруг него, выискивая новую возможность атаковать. Медведь следил за ней злобными маленькими глазками, темная кровь вытекала из ран и пузырилась у него на морде. Ему теперь было не до тигрят, он понимал, что разъяренная мать скорее умрет, чем подпустит его к детенышам. Умрет и, может быть, так его изранит, что вскорости он и сам отправится на тот свет, на встречу с медвежьим богом.
Альма между тем все кружилась вокруг него, делала ложные выпады, отступала и вновь приближалась. Улучив момент, она приподнялась на задних лапах и ударила врага по морде могучей когтистой лапой – прямо по раненому