Мачо не плачут. Илья Стогоff
Все разглядывали друг друга и поеживались.
Банщик принес большую бутылку водки. Следом за ним в раздевалку вошла девушка. Феликс попробовал поднять на нее глаза. Его веки напоминали наросты на старых деревьях. На девушке была кофта и серая юбка. Узкие полоски сгрызенных ногтей, тоненькие икры. Кофту она повесила поверх феликсовского плаща. Точно такую же кофту в черных разводах когда-то носила моя классная руководительница.
– Привет.
Мы сказали, как нас зовут. Девушку тоже как-то звали.
– С какого момента начинаем засекать время?
– Если Я не спрашиваю, то чего ТЫ суетишься?
– О! Вы слышали? Она мне нравится! Давайте пока просто посидим. Хочешь водки?
Я не мог понять, пьяна ли девушка. Вы замечали, что если не пить с человеком с самого начала, то он всегда кажется трезвее, чем ты сам? Разумеется, болтать начали на тему «А с чего у вас ЭТО началось?», «А что вы чувствуете, просыпаясь с утра?», «А есть ли у вас бойфренд?». Насколько я знаю, если случается пауза, такие вопросы задают десять из десяти отечественных мужчин.
– А вы кем работаете? Коммерсанты?
– Ага. Такими штуками торгуем – закачаешься!
– Сколько с вас этот лысый взял?
– Коммерческая тайна. У нас, коммерсантов, все тайны – коммерческие.
Феликс уснул незаметно. Тугой живот свешивался на его семейные трусы. На животе, под волосами, белел шрам от аппендицита. По трусам скакали веселые слоники. Из угла рта на шею сползала слюнка.
– Не обращай внимания. Пусть посидит.
– Мне-то что?
– Выпей. Не сиди просто так. Ты тоже наливай.
– Хорошая водка.
– Как, ты говоришь, тебя зовут? А живешь где? В общежитии?
Девушка рассказывала, что снимает комнату. Недорого, и хозяйка хорошая. Правда, недавно в комнате завелись тараканы. «Целых одиннадцать штук, представляете?» Мы с Сологубом делали вид, что очаровываем даму. Дальнейший секс – результат нашей неотразимости. Кто за этим столом произносил слово «деньги»?
Потом Сологуб сказал, что у него обрезан член.
– Видела когда-нибудь?
Мне тоже стало интересно. Я привстал и посмотрел. Член был здоровенный и синий. Большого отличия от собственного, необрезанного, я не заметил. Девушка повертела член в руках. Сологуб допил водку и сказал: «Ладно, мы сейчас».
Под юбкой у нее были кожаные трусы с узеньким ремешком вместо задней части. Ремешок врезался в ягодицы и, наверное, мешал ходить. Вернувшись, она налила себе водки и сделала несколько маленьких глотков. Прежде чем проглотить, долго держала ее на языке: дезинфекция. Меня передернуло.
– Теперь ты?
– Да вроде.
– Здесь будешь или в душевую пойдем?
– А там кто-нибудь есть?
– Кто там может быть?
Душевая напоминала осень на складе сантехники. Девушка скороговоркой проинформировала, что анальный секс исключен в принципе, а традиционный возможен только с презервативом. У нее были плохо выбритые подмышки. Мокрая спина с острыми позвонками была похожа на перевернутую лодку.
– Да