Групповой секс, МЖМ оргия скромниц. Дикари.
почти всегда на высокой шпильке.
Мне было двадцать, и я не мог оторвать от нее глаз.
Чулки, платья, спортивный костюм – все на ней смотрелось идеально.
Почему бы и нет. Отец это заслужил. Он был верным мужем и у него двое взрослых детей.
А она… Она ломбарджини в мире женщин.
Одна проблема…
С первого дня у меня на нее дико стоял. Я пытался отвлечься на девочек ровесниц. Пробовал называть ее «мамой», чтобы отбить желание, но…
Все становилось только хуже.
Порой я нарочно втыкал в приставку, чтобы не замечать ее, пока она не уедет в город, но… стук шпилек по паркету, и… ее запах…
И вот я уже сижу и жду, когда она уедет с палаткой на серых спортивках. А когда дверь захлопывалась…
Мне нужно было меньше минуты, чтобы наполнить салфетки своей свежей бурной спермой молодого девственника.
Да. Не буду скрывать в двадцать я был еще девственником, хоть мемы, шуточки и поведение должны были указывать на обратное.
В семье я был «парнем нарасхват». Такой имидж.
Валентина поддерживала этот имидж. При людях…
– Не думаю, что есть хотя бы одна девушка в универе, которую ты еще не «осчастливил» милый, – подыгрывала она за семейным ужином.
Я улыбался и реально верил, что она считала меня молодым альфачом.
Время шло. Валентина освоилась у нас в квартире, приучила отца ухаживать за ней, так как ей было необходимо. А нас с сестрой называть её «мамочкой».
Я пялился на нее тайком. Просто невозможно было не пялиться: бесконечные стройные ноги на высоких шпильках. Легкие блузки с глубоким декольте или что-нибудь обтягивающее ее потрясающий сочный зад.
Грация. Линии. Походка. Осанка. Всегда яркий мейкап.
Она была даже лучше, чем девушки из порно.
У меня был железный стояк и часами я проводил время за мастурбацией представляя, как увижу ее голой. Или как она сделает мне минет.
Моя фантазия не знала покоя. Я понимал, что это неправильно. У нас большая разница в возрасте и вообще: я же называю ее «мамочкой». Разве правильно дрочить свой стояк на того, когда называешь так?
Нюхал ли я ее вещи?
Да.
Все началось с бежевых туфель лодочек, оставленных в прихожей.
Я проходил мимо. Зацепился взглядом. И… поднял одну, чтобы… «рассмотреть поближе». В легкие проник божественный дурман. Густой и насыщенный. Такой женственный и при этом неотвратимый. У меня моментально все напряглось в брюках.
С минуту на минуту могла прийти мачеха или сестра, но… я просто опустился на колени прямо в прихожей и сделал это рукой. Очень быстро. Секунд пятнадцать на все про все от старта до финиша.
Через минуту работы салфетками следов уже не было.
Быстрее, чем мои игры в нид фо спид.
Довольно быстро это вошло в привычку. Если она оставляла туфли в коридоре, то… Я не мог удержаться от того, чтобы брызнуть на пол рядом с ними.
Я не знаю, что со мной. Я никогда не думал, что стану каким-то извращенцем. Да я и не видел в этом ничего извращенного. Честно говоря.
Я