Окна. Коллектив авторов
Она занялась ужином. Настоящим, с десертом! Запах жареного мяса и специй потянулся в комнаты. Она кружила по кухне, забыв о телефоне. Вдруг сообщение.
– Освободился на вечер. Еще актуально?
– Не знаю. Мы не договорились о цене.
– Ужином покормите?
– Это неудобно. Я ведь замужем!
– Издеваешься?! А удобно, что у тебя муж, как «Стекольщик» записан? Два года женаты!
– Записала, как представился! Так что там с окном?
– Светляк, прекращай свои ролевые игры! Поменял я тебе стекло. Дай пожрать!
Лешка вышел из комнаты, злобно улыбаясь. Отбросил телефон, в шутку схватил ее за горло и чмокнул в нос. Светка ловко выскользнула, взглянула на него со значением и повела плечом.
– Давно бы так! – в этот момент она была похожа на довольную кошку.
Одеты-обуты
Татьяна Линчик
Если бы можно было заглянуть в окно второго этажа, то мы бы увидели немощную, изнеможенную женщину с потухшим взглядом. Она лежала на кровати и, прикрыв глаза, вспоминала свою жизнь. Страшно болела спина, хотелось перевернуться хотя бы набок, но сил на такое, казалось бы, простое движение не было. Твердым камнем давило под лопатку собравшееся складкой мягкое одеяло, но и этот комок невозможно было расправить, приходилось лежать и всеми силами стараться не замечать эту боль и дискомфорт. Ей очень хотелось разгадать, что же в жизни она сделала не так, а физические страдания отвлекали от глубоких мыслей и воспоминаний.
Лариса никогда не была божьим одуванчиком. Причем ни в детстве, ни в среднем, ни в зрелом возрасте.
В раннем детстве она открыто тянулась к маме, ей не хватало ласки и доброго слова. Но мать имела свои взгляды на воспитание и считала, что главное – одета, обута, накормлена, в чистой одежде и прибранной комнате.
Комната, к слову, была одна. В ней умещались всем семейством – отец, мать и дочь.
Лара быстро поняла, что, если тебе не достается то, чего остро не хватает, надо сделать вид, будто оно тебе и не требуется. Стать более жесткой, колючей, стараться изо всех сил и преуспевать в жизни, чтобы не просить, а снисходительно принимать похвалу, лесть и внимание.
Ей это ловко удавалось. Она много читала, всегда готовила домашние задания и снисходительно могла позволить списать у себя двоечнику, который будет достаточно красочно говорить ей комплименты. Она имела свое профессиональное мнение на любой вопрос, даже если по этому вопросу прочла не более одной книги, при этом уже считала себя экспертом.
Лежа все в той же кровати, поддалась настойчивому желанию сомкнуть тяжелые веки и забылась сном. Почему-то снилось, как она с мужем и сыном переехала в Прибалтику. Как отвела трехлетнего сына в детский сад, а в конце дня, проведенного среди детей, говорящих на другом языке, он вдруг выдал «уз радзешанос» светловолосой воспитательнице перед уходом домой. Какая она была гордая! Умного сына воспитала, весь в мать.
Потом пришла картинка, как