Моя жизнь – ужасная сказка. ПиКэй
говорите о нём… – Хоа перебила горничную и повернула голову в другую сторону, давая понять, что не будет продолжать разговор.
– Как скажете… – уныло произнесла женщина. – Господин сказал сообщить ему, как только вы очнетесь, – вставая с кресла, добавила Сарра. – Отдыхайте.
– Пожалуйста, не зовите его, – своими словами девушка остановила её.
– Госпожа, – работница с жалостью посмотрела на Хоа, – таков приказ и я не могу ослу…
Их разговор был прерван звуком открывающейся двери – в комнату зашёл Юхо. Поклонившись, женщина поспешила удалиться, аккуратно проскользнув между дверью и хозяином. В этот момент Хоа оживилась, а точнее – испугалась. И хотя успокоительное давало какой-то эффект бесстрашия и спокойствия, её зрачки всё равно немного расширились. Она снова отвернулась и закрыла глаза, чтобы не видеть Юнги.
Парень тихо закрыл дверь и направился к жене. По дороге он захватил небольшое винтажное кресло и поставил его возле кровати. Едва слышное шуршание и Юнхо оказался сидящим на дорогой обшивке кресла.
– Хоа? – спокойно позвал девушку, но она не отреагировала. – Как ты себя чувствуешь? – в ответ ничего не прозвучало.
Девушка натянула на себя одеяло и отодвинулась подальше. Она быстро моргала, чтобы не дать слезам вылезть наружу.
– Хоа… – снова позвал, легонько дотронувшись её плеча.
– Не трогай! – она в панике отдернула руку мужа, осуждающе посмотрев на него.
Юнхо по-настоящему жалел о том, что сделал. Хотя на тот момент, когда разум был затуманен ревностью и злостью, а здравый рассудок покинул его, он не считал свои действия неправильными. Но даже сейчас он не мог показать свою слабость жене, да и понимал, что теперь не имеет смысла оправдываться – назад ничего не вернуть. И всё же, мысли о том, что Хоа тайно хотела с кем-то встретиться, снова возвращали его в прежнюю холодную позицию. Он знал, что если снова даст слабину перед слезами жены – она почувствует себя уверенно, как уже и было однажды.
– Хорошо, я тебя не трогаю, – он убрал свою руку. – Если ты забеременела, тогда не переживай – больше я к тебе не притронусь и пальцем.
Хоа непонимающе закачала головой, закрыв лицо руками. Слова мужа окончательно добили её. Ни раскаяния, ни оправдания – только обещание больше не дотрагиваться. Она не могла остановить свои слёзы и оттого чувствовала себя очень слабой, хотя ей так хотелось высказаться и обвинить Юнги в содеянном, выплеснуть всё то, что внутри.
– А что, если нет?! Если я не забеременела? Ты снова будешь надо мной издеваться?! – проговорила девушка, вытирая руками беспрерывный поток слёз. – А? Даже если я тебе не нравлюсь и нужна только для того, чтобы родить наследника, неужели совесть не осуждает тебя за то, что ты насильно переспал со мной, зная, что я не хотела за тебя замуж, зная, что даже вчера не хотела тебя?! Разве ты не говорил, что не будешь ни к чему меня принуждать? Как? Как ты мог поиздеваться надо мной?
– Если бы не любовные интрижки у меня за спиной, то и сейчас жила бы счастливой жизнью, – чтобы не разозлиться и не наговорить