Лотерейный билет. Валентина Гладких
переглянулись, как люди, которым шутка понятна лишь им двоим. Хосе брезгливо поморщился.
– Я бы на вашем месте не расслаблялся. – Он уже вскрыл банку тушёнки и теперь жадно поглощал куски мяса прямо с ножа. – Вы же не думаете, что эта мумия на колёсах сама себя обслуживает? Завтра приедут родственники, а тут мы.
– К утру нас здесь уже не будет, – спокойно сказал Марк, перебирая обойму. – Мишель, осмотри парня.
Мужчина сидел, прикрыв глаза и дремал. Как оказалось, он отделался шишкой на лбу. Тесное пространство багажника и рюкзаки с вещами смягчили удары при аварии. Мишель отшвырнула ватный диск, смоченный в перекиси, которым обработала ссадины на лице пленника. Пару мгновений она смотрела на него, поджав полные губы.
– Как твоё имя?
– Шон. – Голос его был слабый и бесцветный.
Он поднял голову и уставился на подошедшего к ним Марка. Тот присел на корточки и принялся снимать с мужчины обувь.
– Помоги, – попросил он Мишель, подхватив Шона под мышки.
Но она посмотрела так, будто пришла в недоумение от его просьбы о помощи.
– Стойте, стойте. – Желваки Хосе ходили взад-вперёд, пока квадратная челюсть перемалывала мясо. – Сколько можно с ним таскаться?
Он подошёл к старушке. Словно тряпичную куклу он подхватил её на руки и пересадил из кресла-каталки на диван. Бабулька даже не сообразила, что происходит.
– Санта Мадре! – вяло возмутилась Мишель. – Что ты творишь?
– Какая разница?! Ей всё равно. Да, бабуля?
Хосе пощёлкал пальцами у старухи перед носом, она не отреагировала. Мишель посмеялась.
– Что ты сказала, донна миа? – Хосе склонился к старушке. – Вот чудная, говорит, мы останемся здесь навсегда. Делать нечего? Как только подсохнет, отправимся за тачкой.
Хосе подтолкнул инвалидное кресло к сестре. Мишель с Марком водрузили в него Шона и закатили в гостиную.
– Твоя очередь, солдат. – Мишель подтолкнула Марка в сторону ванной комнаты.
Он сел на край жёлтой от извести ванны. Внутри было довольно тесно, тусклая лампа добавляла обстановке убогости.
Мишель потрепала короткие кудри Марка.
– Я говорила, что ты похож на молодого бычка?
– Хочешь устроить корриду? – Марк запустил пальцы в тёмные волосы Мишель. Они почти высохли и стали пушиться.
Она стянула с него футболку и погладила ладонью по татуировке слева на груди. Марк поморщился.
– Больно? – вскинула брови Мишель.
На торсе Марка не было ни синяка, ни царапины.
– Да, странное ощущение. Когда Хосе ткнул в меня пальцем, показалось, что у меня огнестрел.
Мишель взяла его лицо ладонями, повертела влево и вправо.
– Целее не бывает.
Она склонилась над ним, намереваясь поцеловать, но внезапно сверху тихо зашуршало. Они вскинули головы к потолку.
– Крысы? – Мишель выругалась. – Этого не хватало! – Она включила воду в раковине. Кран харкнул грязью. – С меня хватит. Займись делом. Я хочу скорее свалить отсюда.
Оставшись