Долина золотоискателей. Габриэль Коста
в отличие от этого самого металла, все на поверхности. Цена его вновь выросла, и несколько хороших самородков обеспечило бы брату билет на Восток. Он заставил меня задуматься о вещах, которые я прежде не брал в голову и, честно говоря, не хотел. Рано или поздно мы разъедемся. Патриция выйдет замуж, Хантер найдет способ сбежать, Джейден поселится в кабаках или переберется в город, я буду с травинкой в зубах считать облака в долине, а мой старик отец… Нет, о таком думать определенно не хочется. Настоящее – это ритмичный стук моего сердца и копыт Рея, шепот ветра, потрепанная кожа поводьев под пальцами, скрип седла, запах пыли и шерсти. Я надеялся избежать пучины неприятных мыслей, они, кстати, редко заходят на огонек, однако ни рысью, ни галопом от них не спастись. Благо я пресекаю черту города, окунаюсь в его шум, вижу знакомых и отвлекаюсь. Надолго ли?
– Франческо! Привет! Когда урожай?! – Миссис Смит, лавочница, машет мне рукой.
На свой вопрос она едва ли ждет ответ. Всем известно, что в сентябре-октябре мы начнем активно завозить товар на рынки. Мы чуть ли не главные поставщики продуктов в город, а наш хлопок – уникальная для штата культура [3] – ценится далеко за пределами ранчо. Я сильнее пришпориваю Рея, желая быстрее добраться до салуна.
– Привет Элис!
Я влетаю в помещение как обычно – громко стукнув дверьми, заставив пьянчуг покоситься на меня. Недовольное ржание Рея режет слух, но я так соскучился по подруге, что не оборачиваюсь. Он в специальном стойле, у него есть вода и тень, переживет, пока я час-другой пообщаюсь и выпью. Я ищу взглядом Джейдена: со слов Хантера, он тоже в городе, и уж кто-кто, а он-то любит опрокинуть стаканчик-другой и отвесить пару сомнительных комплиментов Элис. Но брата что-то не видно.
Мне везет: посетителей немного. Они тут обычно двух типов, те, кто только пришел и с энтузиазмом ищет смысл жизни на дне бутылки, и те, кто не успел уйти со вчерашнего дня. Нет, «Черная кобыла» – не круглосуточное заведение, но некоторые пьяницы весят как отъевшиеся к зиме хряки, не разбудишь, не выкинешь. У старенького пианино сидят то ли двое, то ли трое, тень падает: не поймешь, за одним столиком кто-то спит, пара отцовских друзей общаются за кружкой пива у стойки. Я подхожу с правого фланга и прячусь в тени. От радости мне кажется, что я сейчас выпрыгну из штанов.
– Налей мне бурбона, иначе я умру прям за стойкой! – Мои глаза, наверное, горят, а деньги рассыпаются, как у нетерпеливого ребенка зажиточного ранчеро. Похоже на правду, если опустить слово «зажиточный». – После вчерашнего мне нужен литр бурбона, неделя отдыха и год тишины!
Элис усмехается и наливает мне в стакан напиток, ворча:
– Сколько раз просила не называть виски бурбоном. Да, я прекрасно знаю, что он сделан на кукурузе, но технология схожа. В прошлый раз спор, виски или бурбон, сломал стол, три стула и пять зубов! Пей что дают и не жалуйся!
– Спасибо.
Смотреть на нее и не улыбаться в ответ практически невозможно. Она невероятна: длинные черные
Хлопок в Калифорнии официально и массово начали выращивать только в 1860-е годы. Все предыдущие попытки ранчеро и фермеров выращивать его были локальными и чреватыми риском.