Каннибал. Элиз Вюрм
он, и вспомнил:
Отчего ты плачешь, могильщик? К чему проливаешь слёзы, точно женщина? Не забывай: мы все – точно пассажиры носимого по бурному морю корабля со сломанными мачтами, мы все посланы в этот мир для страданий. И это честь для человека, ибо Бог признал его способным превозмочь жесточайшие страдания.
– Бог? – Удивился Марон. – Или Дьявол?
– Давайте начнём пробы, – Глухо сказал Пол Хестон.
И они начали, долгие, мучительные пробы!
Сначала Марон один читал текст пьесы, потом с Полом Хестоном, который придерживался системы Стеллы Адлер4.
– По какой системе вы предпочитаете работать? – Спросил Пол Хестон.
Посмотрел внимательно, оценивающе, цепко.
– Михаила Чехова5 и Ли Страсберга6. – Почему-то неловко ответил Марон.
Пол Хестон посмотрел на него… Он сбросил себя с себя как змея, кожу, и надел личину Вингера Стэнли.
Изменился взгляд, преобразилось лицо.
Вингер Стэнли вылез из своей могилы.
Глава 3
Марон вдруг понял, что не хочет играть в этой пьесе, не хочет… Сам не знает! Работать с Полом Хестоном!?
– Почему? – Спросил его, внутренний голос. – Чего ты испугался?
– Интуиции, – Ответил этому голосу он. – «Интуиция – священный дар, разум – покорный слуга»!
Интуиция говорила ему: беги!
– Вы хорошо играете, – Сказал ему Пол Хестон, после проб.
Его голос прозвучал бархатно, обволакивающе, как мурлыканье кота, Марону даже показалось, что он сейчас скажет «мяу!».
Ему стало смешно и страшно.
– Спасибо. – Сказал он своему антагонисту.
Отступил, – сделал шаг в сторону, не хотел стоять рядом.
Он это заметил, Мельмот.
Вингер Стэнли уполз на кладбище, и Марону стало легче. Он понял, что ему неприятен этот персонаж.
– Кофе? – Внезапно спросил Пол Хестон.
– Ккк… кофе? – Замер в удивлении Марон. – Нет!
– Почему?
Вновь этот бархат в голосе…
Марон подумал, – Если бы Дьявол продавал свою душу, его голос звучал бы так… завораживающе!
– У меня дела!
– У меня тоже.
Пол Хестон посмотрел Марону прямо в глаза.
– Я играю Манфреда7…
Усмешка.
– «Затем, что я всегда гнушался жизни.
Я не жесток; но я – как жгучий вихрь,
Как пламенный самум8, что обитает
Лишь в тишине пустынь и одиноко
Кружит среди её нагих песков,
В её бесплодном, диком океане.
Он никого не ищет, но погибель
Грозит всему, что встретит он в пути.
Так жил и я; и тех, кого я встретил
На жизненном пути, – я погубил»
Мгла в глазах Пола Хестона.
– Вы тоже? – Спросил Марон, сам не свой. – Погубили…
– Могу быть страшен, – Улыбнулся Пол Хестон. – Но не изверг.
– «Изверг»? – Удивился Марон.
– Обычно так называют Судьбу – изверг!
– Какой
Стелла Адлер – единственная из американских актеров, кто учился лично у самого Станиславского. Она разработала собственный метод, основанный на работах Станиславского и Ли Страсберга. Техника Адлер отличается от Страсберга тем, что она придает особое значение воображению в дополнение к эмоциональному отзыву. Известна ее фраза: «Опираться на эмоции, которые я испытала, например, когда умерла моя мать, чтобы создать роль, – больная и шизофреничная идея. Если это и есть актерская игра, то я не хочу этого делать». Хотя реалистичный стиль игры Марлона Брандо часто приписывается методу Страсберга, на самом деле он учился у Стеллы Адлер и даже написал предисловие к ее руководству «Искусство игры».
Племянник Антона Чехова и выдающийся студент Станиславского, Михаил Чехов разработал свою актерскую технику после изгнания из России в конце 1920-х годов. Чехов занимался психофизическим подходом к актерскому мастерству, сосредоточившись на разуме, теле и осознанности чувств.
Метод Ли Страсберга был вдохновлен системой Станиславского и Московским Художественным театром. Его техника побуждает актеров усиливать связь с материалом, создавая эмоциональные переживания персонажей в их жизни.
Персонаж поэмы Байрона
Песчаная буря