Яфет. Юрий Молчан
что встревожило Яфета, так это новый странный запах, в котором он на этот раз сам ощутил настоящую угрозу.
– Оставайся за меня, – велел он Соколиному Клюву, – а ты, лодырь, поедешь со мной.
Громострел, на которого пал выбор молодого тцара, надел шлем из бронзы, с грубыми узорами, с которым никогда не расставался в бою, с готовностью вскочил в седло, хоть и уже немолод. Вдвоем проскакали вперед, а когда скрылось и пыльное облако, как раньше скрылось само племя, Яфет начал настороженно принюхиваться, вопросительно поглядывал на Громострела. Старший воевода, у которого нюх острее, чем у пса, дергался, вскидывал брови, наконец, проговорил неуверенно:
– Я бы не положил голову, но…
– Но что? Что чуешь?
– Я бы сказал, что впереди много воды. Настолько много, что это не река… даже большая, и, что совсем нелепо, даже нечто больше моря…
Яфет нахмурился, толкнул Аркунара пятками под бока. Твердая каменистая земля загремела под копытами. Воздух стал совсем влажным, но не мокрым, как в родных краях во время или после дождя. Здесь чувствуется резкость, странный соленый привкус, а земля едва слышно подрагивает, словно в ее глубинах ворочаются исполинские звери.
Тцарский конь замедлил шаг, бока мелко вздрагивают. Щеки Громострела побледнели, он туго натягивал повод. Яфет заметил, что неустрашимый воевода старается держаться с ним рядом. С массивным топором в петле на поясе и шлеме он выглядит устрашающе.
Край земли впереди начал медленно приближаться с каждым конским скоком. Небо становится ближе, по спине бегает недобрый холодок. Воздух стал резким как наконечники халидонских стрел, доносился смутный гул.
Стиснув зубы, Яфет заставил коня идти к самому краю, что виднеется уже в сотне шагов. Там громоздятся высокие камни, уродливые скалы, там словно бы висит странный туман, а звуки ударов стали еще слышнее.
Конь, дрожа всем телом, приблизился. Яфет вытянул шею, успел увидеть страшное серое вместилище воды, настолько чудовищное, что чувства отказывались служить, сердце затрепыхалось как птичка в силках, а в глазах замелькали темные пятна.
Молодой тцар почти на ощупь заставил себя слезть, забросил повод на седло, а сам взобрался к камням и осторожно посмотрел через гребни.
От самого края земли и до подножья их чудовищного плато накатываются исполинские волны. Снова в ушах послышался тонкий комариный звон, а перед глазами пошли пятна. Яфет с трудом заставил себя держаться, а очи держит раскрытыми, вбирая в себя этот немыслимый простор воды, эти невероятные волны, что идут и идут, как ряды неисчислимого войска, с силой ударяются в каменную стену, разлетаются мириадами сверкающих брызг, но о каменную стену тут же бьют другие…
Прибой ревет грозно, волны вдали поднимаются, как исполинские горы. Каждая выше предыдущей, и так до девятой. Потом снова надвигается самая малая, а за ней грозно вздымают седые гривы старшие сестры.
Эта девятая волна оказалась втрое больше других: надвигается высокая, как стена, и тяжелая, как Рипейские горы.
Яфет