Драконовы меры. Александра Питкевич Samum
нужно определиться с главными вопросами. Может статься так, что после нашего «разговора» эти двое больше ничего и никому не смогут сказать. Так что стоит подготовиться.
– Но, если я правильно понимаю, вам знаком этот самый жезл, о котором говорит Инг?
– Есть такая вероятность. Хотя в данном случае мы бы предпочли ошибаться, – переглянувшись с коллегой, скривился Лотль. И мне показалось, что эта демонстрация личного отношения к происходящему была специально для меня. Чтобы не пугать.
– Не хотите поделиться предположениями? А то я как-то начинаю нервничать, а это обычно не так чтобы хорошо заканчивалось, – откинувшись на спинку кресла, вальяжно проговорил Малиаз, пока я возюкала угольным карандашом по куску бумаги.
Выходило не то чтобы плохо, но как-то скорее схематично, чем художественно. Пришлось даже на какое-то время закрыть глаза, чтобы вспомнить, как именно выглядела та полированная деревяшка, и где именно находились какие узоры.
– Вот уж точно. Когда он нервничал в последний раз на моей памяти, пришлось менять меблировку всего Гарнизона. Выжгло все до пепла, – хмыкнул Хейзед.
– Это был не моя вина, – отмахнулся рыжий, явно не испытывая чувства вины по произошедшему. – Я того олуха раза четыре просил отстать.
– Но в его оправдание можно сказать, что никто не ждал столь жаркого и сильного пламени от тощего подростка.
– И это тоже не моя вина. Я честно сказал, что спалю его до костей, если не перестанет задираться.
– И спалил? – я вздрогнула, подняв голову от кривоватого, но вполне узнаваемого рисунка.
– Он успел обратиться в дракона. И только этого его и спасло. Но как я помню, провел тогда в лазарете обидчик нашего Малиаза почти тридцать дней.
– Тридцать пять. И поговаривали, что левое крыло так полностью и не затянулось, – с самодовольным блеском в полуприкрытых глазах, добавил Малиаз.
– Мальчишки. Везде одинаковы. Что с чешуей, что в пастухах, – фыркнула я и протянула рисунок инквизиторам, с интересом слушавшим историю.
Глаза высокого Лотля нехорошо блеснули, а на пальцах проступили черные кольца-татуировки. Внимательно рассматривая рисунок в течение нескольких минут, он протянул его коллеге, прежде чем тихо, но довольно решительно произнести:
– Кажется, у нас назревает проблема. Весьма серьезная и общая. И если Ингория под защитой Малиаза, что, несомненно, хорошо, то каковы шансы, что она такая одна-единственная?
**
– Что ты имеешь в виду? – дракон нахмурился, рассматривая меня, словно коллекционер, не сразу опознавший редкую бабочку.
– Если Инг не больно… нет, – инквизитор задумчиво покачал головой, словно собираясь с мыслями. – Не с того мы начинаем. Наверное, нужно сперва рассказать легенду или байку, что у нас передается из уст в уста со времен обучения, а не с девушки.
– Так будет вернее, – согласился его напарник со светлыми, прозрачными глазами. – Ингория – следствие, если байка окажется