Унесенные в небо. Эрика Оттенс
ина пыталась покурить в туалете, но стюардесса вовремя это заметила и попросила её занять своё место.
– Извините, моё место у иллюминатора.
– Извините, я привык, что никто не хочет видеть, как самолёт взлетает и садится, поэтому занял.
– Ничего страшного. Вы по работе или отдыхать? – спросил парень, усаживаясь на место и поправляя пиджак.
– К сожалению, по работе.
– А я отдыхать! – лицо собеседника озарила счастливая улыбка.
Алексей прикусил губу и отвернулся – впору позавидовать; но, в конце концов, зависть – плохое чувство.
– Дмитрий, – протянув ладонь, представился попутчик.
– Алексей.
Новые знакомые обменялись рукопожатием.
– Не люблю самолёты только из-за взлёта. Дико закладывает уши.
– Я в таком случае глубоко зеваю, хорошо помогает, лучше, чем карамель, – ответил Алексей.
Взлёт: самолёт разгоняется, Алексей слегка вдавливается в кресло. Через мгновение шасси отрываются от земли, самолёт набирает высоту, у Алексея слегка учащается сердцебиение.
– Боже, мои уши, – простонал Дмитрий, обхватив руками голову.
Взлёт прошёл успешно, в последний раз вздрогнули колёса шасси на бетонных плитах, и самолёт, совершив плавную дугу над аэропортом, начал быстро набирать высоту. Алексей достал книгу и погрузился в чтение. Он с детства плохо переносил полёты, даже в таких комфортабельных лайнерах, и сейчас он пытался отвлечься. Становилось лучше.
– Ого, что читаете? – спросил Дмитрий.
– Знаком ли вам Ремарк?
– Боже, да вы шутите? Когда-то это был мой любимый писатель, хотя, наверное, и остался.
– Ну, я ещё не могу сказать, что он мой любимый писатель. Пока что я просто заинтересован его творчеством.
– Много ли вы прочитали? – спросил Дмитрий. Голубые глаза Дмитрия загорелись, и Алексей понял, что тот будет разговаривать всю дорогу и в тишине, которую он так полюбил, ему не удастся провести этот полёт.
– Недавно закончил прочтение «Триумфальной арки», – ответил Алексей.
– Моя любовь к его творчеству тоже началась с неё, – понимающе кивнул Дмитрий, – затем прочёл «На западном фронте без перемен», «Возвращение», «Три товарища» и т. д. Прочел почти все его произведения, даже ранние, – ответил Дмитрий.
– У меня не так много свободного времени, как у вас, вероятно, – у Алексея опять начала кружиться голова. Он покрылся холодным потом, его подташнивало. Он торопливо отложил книгу и посмотрел в иллюминатор. Белые барашки облаков величественно проплывали мимо. Они казались очень близкими и мягкими, как пуховая перина. Алексей поймал себя на мысли, что совсем не прочь подремать на перинке из облака. Дмитрий отвернулся и уснул. Глядя на облака, Алексей думал, что это всего лишь обрывки плотного тумана, но желание опробовать их в качестве матраса никуда не делось. Алексей погрузился в приятную полудрему, из которой его вырвал прозвучавший над ухом вопль. Сидящая сзади молодая женщина никак не могла справиться с расшалившимся сыном. На все потуги матери утихомирить его он отвечал пронзительным визгом, от которого у Алексея мгновенно заломило виски. Он не заметил, как уснул. Когда он проснулся, самолет готовился к посадке. Сильная тошнота, еда и напитки булькали в районе горла, голова раскалывалась, сердце вообще обрывалось куда-то вниз. Самолёт приземлился. Алексей вместе с Дмитрием вышли. Алексей вдохнул свежий воздух, и ему сразу стало легче.
– Ох, Дюссельдорф, наконец-то прилетели, – сказал Дмитрий.
Парни отправились за багажом. Молодые люди обменялись номерами.
– Прощайте, Алексей, – протянув руку, сказал Дмитрий.
– До свидания, – сказал Алексей и пожал руку.
Погода стояла чудесная, светило ласковое солнышко. Алексей неспешно прогуливался по городу, наслаждаясь его красотой. Дюссельдорф богат историческими памятниками и достопримечательностями, и все они были открыты для свободного посещения.
Алексей прошелся по королевской аллее – самой центральной улице города. Затем он посетил Рейнскую телебашню, которая видна из любой части Дюссельдорфа. Главная особенность смотровой площадки – наклонные окна, обеспечивающие панорамный вид на город.
Вечерний Дюссельдорф в сумерках завораживал своей атмосферой. Алексей с удовольствием прогуливался по тихим улочкам, над которыми в свете зажигавшихся фонарей мерцали едва заметные звёзды. Закончив прогулку, он вызвал такси и отправился в отель.
Не задерживаясь в баре, Алексей сразу прошел в свой номер, бросил сумку у двери и лег на кровать. Великолепие номера поразило его: на стенах висели картины в потемневших от времени позолоченных рамах, а мебель была выполнена в белом цвете, что очень нравилось Алексею.
Огромная кровать оказалась мягкой, как пуховая перина, и одновременно упругой – удивительно, как такое возможно, но это было так. От постельного белья исходил свежий аромат с едва уловимыми нотками жасмина. Алексей расслабился