Моя необычная обычная жизнь. Ракитин Кирилл
запихнули в пропахший потом и сигаретами «собачник» УАЗика, больно ударили под дых, и машина свернула с бульвара. Вскоре милицейский «козёл» остановился у районного отделения милиции.
В том, что это было самое настоящее похищение, kidnapping, не вызывало у меня никаких сомнений. Даша ещё не осознала этого, с детской надеждой глядя на людей в форме, и наивно полагая, что всё происходящее какое-то недоразумение, и оно сейчас разрешится. Я не стал её пугать, но сам приготовился действовать самым решительным образом, как только появится шанс. Я понимал, что если нас отсюда увезут, то надежды выбраться практически не будет.
Думаю, что нас привезли в райотдел, а не сразу куда-то ещё лишь потому, что я привлёк слишком много внимания прохожих своими криками, да и саму Дашу наверняка запомнили; такая, девушка как она, просто не могла остаться без внимания. Похитители решили подстраховаться; если наши поиски начнут сразу, то всё можно будет списать на ошибку, а если нет, то можно будет нас перевести в другое место. Поэтому нас даже не стали оформлять в журнал задержанных, как положено, а просто посадили в «обезьянник», даже не разделив. Даша не уставала возмущаться, говорить про поезд, что мы из Ленинграда, про то, что нас уже ищут и пр. Но на все её доводы присутствующие лишь ухмылялись, переглядываясь, и ничего не отвечали.
Я молчал, выжидая момент. И он наступил.
В какой-то момент в комнате, где нас держали, остался из милиционеров лишь один человек. Масляные взгляды, которые он бросал в сторону Даши, не оставляли сомнений в его намерениях, и вызывали у меня настоящую ярость. Ещё один сотрудник оставался в дежурной части, но я был уверен, что справляюсь и с ним.
Опасаясь, что сидящий к нам спиной охранник решит как-то отреагировать на Дашины угрозы, я жестом попросил её замолчать. Затем мои пальцы охватило жжение и на концах заиграли вызванные мною искры. Которые уже и не искры были, а словно ощутив мою ярость, превратились в настоящую электрическую дугу.
Даша с изумлением смотрела на мою руку, но я предостерегающе приложил ладонь другой к её губам.
Одним движением я перерезал хлипкий замок на решётке, а затем ударил горящими пальцами по шейным позвонкам сидящего к нам спиной милиционера. Не издав ни звука, он кулем свалился на пол. «Погасив» искры, я схватил застывшую в ужасе Дашу, и повлёк её к двери. Держась за руки, мы выскочили из кабинета и рванули мимо дежурки. Сидевший там за стеклом сотрудник выскочил наперерез, но я, расцепившись с Дашей, резко ускорился, нанося противнику одновременно удар коленом в пах и рукой в угол челюсть снизу.
Слава богу, что больше в этот момент никого здесь не было. Мы выскочили из отдела, и тут Даша вспомнила:
– Поезд! Кирилл, поезд уйдёт сейчас!
Я оглянулся. «Козлика» похитителей, что привезли нас сюда, не было видно, но у дверей стоял милицейский «Жигуль» с ключами в замке зажигания. Кому придёт в голову угонять милицейскую машину, да ещё от самого райотдела милиции?
Пришло мне.
Водить