Пластуны. Золото империи. Золото форта. Николай Зайцев
в улыбке: ни на память, ни на зоркий глаз жалоб никогда не было. Предупредить ли об этом господина купца? Или проучить хитрого кацапа?
– Всего-то, – сказал господин Смирнов, быстро доставая из саквояжа стаканчики. Показал шарик, положил под стаканчик, крутанул их хитро. Но Михась улыбнулся, четко видя, под каким шарик, запомнил и глаз не спускал.
– Угадаешь, где шарик, получишь рубль, нет – мне.
– Ладно.
– Ложи на стол монетку! – купец и сам из карманчика жилета высунул первым серебрушку и положил ее перед стаканчиками. Михась себя дважды не упрашивал, дело было беспроигрышным, и он действительно выиграл. Только купец попросил свой рубль отыграть, а потом и два, и три. И все время проигрывал, а когда его племянник в купе вернулся, вздыхал уже горестно:
– Везучий казак попался. Так и обыграет меня до столицы полностью. Не на что будет мануфактуру закупать. Остановиться не могу. Что делать? Ума не приложу. Дашь ли ты мне отыграться, Михаил? Сколько там уже?
– Много, – посочувствовал племенник, видя горку монеток.
– Девять рублей, – важно сказал Михась и добавил благородно: – Конечно, дам отыграться.
– Ну, тогда отгадывай шарик! – сказал купец и хитро улыбнулся.
Микола быстро приближался к теплушке с конями, которая располагалась в середине состава. Остро пахнуло свежем сеном, знакомыми горными травками и цветами. Как самое ценное, кони охранялись сменным караулом.
Пока шагал и ждал окончание проверки документов, вспоминалось…
…Провожать Миколу вышла почти вся станица. Отец Иосиф отслужил молебен, окропив святой водой всех присутствующих, братьев и сопровождающих, арбу, в которой должны были добраться до Катеринодара, казаков и коней, запряженных в нее.
Иван Михайлович, одетый по-праздничному, сказал напутственную речь. Внезапно раздалось громкое ржание. В центр круга, где стояли все станичники, дед Трохим вывел оседланного коня, держа его крепко под уздцы.
– Так это же Курган! – вырвалось непроизвольно у Миколы.
– Правильно кумекаешь, односум, – с хитрецой в прищуренных глазах сказал дед Трохим. – Догадываешься, по какой причине он здесь?!
– Неужто… – начал было подъесаул, но дед Трохим, зная наперед его ответ, оборвал его:
– Так, Микола. Так. Подарок тебе от нашей станицы. Казак без коня что воин без ружья!
– Спаси Христос, господа старики. Спаси Христос и низкий вам поклон, дорогие станичники! – склонив голову и поклонившись на четыре стороны и отдельно старикам, ответил Микола.
– Добрый конь под тобой, Господь Бог над тобой, казак! Служи верой и правдой государю ампиратору нашему. Так служи, шоб о станице нашей Мартанской лишь добрые слова балакали! – напутствовал дед Трохим от лица стариков Миколу, передавая Кургана в его руки.
Билый, приняв узду, потрепал слегка коня по загривку, прижался к его мокрой морде, словно говоря: «Все, брат, теперь вместе службу нести будем». Курган мотнул тяжелой головой, фыркнул, перебирая губами, и закивал, будто соглашаясь со сказанным его новым