Марчеканская вспышка (сборник). Дмитрий Иванов
Что говоришь? Да-да, про рыбалку, да не совсем. Слушай, одним словом. Сам поймёшь.
Относительно ловли рыбы на удочку с берегов Мелекесски знал я всё почти: когда, в какой сезон года, при каких погодных условиях, что следует применять в качестве приманки для ловли рыбы, где она лучше клюёт в разное время суток, чем и когда нужно прикармливать (пусть кришнаиты успокоятся, не о карме в космическом смысле речь).
Однажды летом.
Рыбалю на Мелекесске. Её в том месте переплюнуть можно, если через длинную трубку рогоза сушёным горохом.
На другом берегу тюрьма. Сейчас, даже номер скажу… ЮИ-78/Т. Нынче там особо опасные сидят, а во времена моего боевого детства всё иначе было. Почему знаю? Так режим был – не режим, а «шаляй-валяй». Чуть не каждый день там местное начальство кого-то из обитателей камер выпускало порыбачить на удочку. Наверно, в качестве поощрения за примерное поведение и в виде прогулки.
Сбежать с этого пятачка, куда обитателей «крытки» ненадолго выпускали, практически невозможно, поскольку оформлено всё вроде санаторского пляжа – края высоким забором с декоративной колючкой огорожены, а на вышке страшила стоит. Да не просто с «калашом», а с пулемётом на турели.
Если рвануть, то только через водную преграду, но и тут не судьба, поскольку берег крутой и топкий – пока приступишь к форсированию, тут тебя пулей и срежет. Вероятно, именно так думало руководство спецучреждения, когда место для рыбалки подбирало. Сначала, видимо, для себя только, но потом и заключённым позволять стали единение с природой посредством рыбной ловли. Да уж, думаю, не бесплатно.
Не знаю, почему такое случилось, как я к этому местечку вышел. Не могу объяснить. Место достаточно глухое, увидеть его довольно сложно. И вправду, только несколько пацанов знало, как напротив тюрьмы из диких кустов малинника вынырнуть, предварительно преодолев изгородь из колючей проволоки в трёхстах метрах от реки.
А кстати! Вот ещё что вспомнил. Отец об этой знаменитой Мелекесской тюрьме анекдот любил рассказывать, когда кто-то из родственников к нам приезжал. Анекдот такой.
Встречаются двое друзей – русский и татарин. Русский спрашивает:
– Как дела?
– Якши!
– Как семья?
– Якши!
– Слушай, Равиль, что-то я давно твоего сына не видел. Уехал, что ли?
– Нэт. На турма сидит!
– Крышу кроет?
– Нэт. Внутра сидит!
А я-то не «внутра», снаружи. Мне ничего не страшно. Тем более, товарищ на вышке строгим взглядом окрестности обозревает, будто богатырь земли русской Тугарина Змеёвича высматривает.
Ага, стою с удочкой. Одним глазом на поплавок, вторым – на страшилу в звании сержанта внутренних войск. Он на меня не кричит, не гонит, хотя и полагается. Оно и понятно: стоять на вышке скучно, а тут хоть какое-то развлечение – наблюдать, как пацан на другом берегу рыбёшку тягает.
Часа полтора прошло, и тут заскрипела металлическая дверь, и на берегу оказался дядька – весь в наколках и с удилищем в руке. Босой,